Неукротимая любовь - [52]

— И что же сказала на это герцогиня? — быстро спросил маркиз.

— Она вскочила на ноги, и мне показалось, что она смертельно побледнела.

«Нет-нет, только не это!» — воскликнула она и вышла из комнаты.

Маркиз опустился на стул.

— Значит, герцог ничего ей не сказал.

— Да, мне кажется, ее светлость до моего приезда в Мерил-Парк ничего о ней не слыхала, — согласился полковник. — Но до моего отъезда она наслушалась о ней предостаточно. Твоя дама сердца просто клокотала от ярости.

— Охотно этому верю, — заметил маркиз с сарказмом.

— Она была так зла, — продолжал полковник, — что, разговаривая с герцогиней, забыла, что следует выбирать слова. Ее взбесило то, что ты привез эту «шлюху», как она ее назвала, в замок. Она рассказала герцогине о твоей пирушке, где танцовщицы развлекали гостей «живыми картинами».

Полковник улыбнулся.

— Судя по ее словам, — продолжал он, — можно было подумать, что все гости, не говоря уж о танцовщицах, к концу вечера скинули с себя всю одежду. А потом она долго распространялась о том, что она сказала тебе по поводу пребывания Фортуны в замке.

— Умоляю, избавь меня от повторного выслушивания всех этих гадостей, — взмолился маркиз, подняв обе руки вверх.

— Да уж, поберегу твои уши, — со смехом сказал полковник. — Герцогиня мрачно слушала ее. По выражению ее лица я так и не понял, о чем она думает. Быть может, она была в шоке, а может быть, ей было противно.

Маркиз встал.

— Теперь она, по крайней мере, знает о существовании Фортуны, — произнес он. — Пойди поспи немного, Алистер, а потом без промедления отправляйся на остров Мэн. Я пошлю тебе одну из самых лучших лошадей — на ней и поедешь.

— Это очень мило с твоей стороны, Сильванус.

— Мило?! — взорвался маркиз. — Да во всей этой затее нет ничего хорошего. Хочешь знать правду, Алистер? Мне все это глубоко противно, но, к сожалению, иного пути у нас нет.

Полковник ничего не сказал — что-то в голосе маркиза остановило его.

Маркиз пошел к выходу и оглянулся на Алистера только тогда, когда был уже в дверях.

— Удачной охоты, Алистер, — сказал он и вышел.

Когда он подъезжал к площади Беркли, уже занимался рассвет. Интересно, спит ли Фортуна? Он уже было решил подняться к ней и выяснить это, но тут вспомнил, что миссис Денверс запирает на ночь ее дверь, и понял, что его действия могут превратно истолковать.

Возвращаясь в Лондон, он твердо решил извиниться, но все равно не смог бы объяснить Фортуне, почему он так сильно разозлился и уехал из замка в такой ярости.

После боев он пообедал с друзьями в местной гостинице, заплатил своему бойцу и проследил, чтобы его раны были перевязаны — а на все это ушло время, — и только после этого поехал домой.

Когда маркиз добрался до площади Беркли, было уже около четырех часов дня.

Он вошел в холл и, к своему удивлению, обнаружил, что его ждут миссис Денверс и Эбби, его главный кучер.

— О, милорд, слава богу, что вы, наконец, вернулись! — вскричала миссис Денверс. Она была чем-то встревожена.

— Что-то случилось? — спросил маркиз, протягивая шляпу и перчатки одному из лакеев.

— Мисс Фортуна… — начала было миссис Денверс.

— Что с мисс Фортуной? — резко спросил маркиз. — Где она, я хочу ее видеть.

— Вы не сможете ее увидеть, милорд. Мы ждали вас, чтобы рассказать, что произошло, — ответила миссис Денверс. Голос ее прервался, и она поднесла к глазам платок. — Мисс Фортуну похитили, милорд.

— Похитили! — Маркиз услышал, как его голос отозвался в холле громким, словно взрыв, эхом. — Что вы, черт возьми, такое несете? — спросил он. — Что случилось?

— Это правда, милорд. Похитили прямо на наших глазах. Я никогда такого раньше не видел, никогда за всю свою жизнь. — Старый кучер в отчаянии обхватил голову руками.

И тут только он увидел круглые глаза и разинутые от удивления рты лакеев, слушавших разговор.

— Пойдемте в утреннюю комнату, — резко бросил он.

Он вошел в комнату и, подойдя к камину, встал спиной к нему; миссис Денверс и Эбби вежливо ждали в проеме двери.

— Что вы имели в виду, заявляя, что мисс Фортуну похитили? — спросил маркиз, и тревога в его голосе заглушила удивление и гнев.

Миссис Денверс рассказала, как они подъехали к магазину мадам Иветт, и Фортуна первой вышла из экипажа, тут к ней обратился лакей в ливрее.

— Милорд, я не слышала, что он говорил, наверное, просил мисс Фортуну о чем-то. Когда я подошла к ней и хотела узнать, что случилось, она повернулась, велела мне подождать и пошла за лакеем.

— Чей это был лакей? — спросил маркиз.

Миссис Денверс посмотрела на Эбби.

— Они были одеты в простую голубую ливрею, милорд, и я не понял, чьи они, — пояснил кучер, — но я узнал лошадей, которые были впряжены в экипаж. Они были в прошлом году проданы на аукционе Тэттереэл — раньше ими владел лорд Мансел. Это была самая прекрасная пара лошадей, которую я видел на торгах. Я попросил вашу светлость купить их, но вы сказали, что вас они не заинтересовали.

— И кто же купил их? — спросил маркиз.

Кучер на мгновение смешался, а потом сказал:

— Их купил, милорд, его светлость герцог Экрингтон.

— Экрингтон! — почти выкрикнул это имя маркиз. — Так, значит, это его светлость похитил мисс Фортуну, — произнес он уже тише. — Ты уверен в этом, Эбби?