Неукротимая любовь - [16]

Фортуне показалось, что он был рад придраться к ней.

— Я думала, вы сами захотите мне все рассказать, — ответила девушка. — Как миссис Денверс, Чамберс и вся ваша прислуга, я молюсь, чтобы вам удалось отыграть все свои владения. И я уверена, что наши молитвы будут услышаны, — ни капельки в этом не сомневаюсь.

— Хотел бы я иметь вашу уверенность, — сухо произнес маркиз.

К этому моменту они добрались до самой фешенебельной части парка, где гулявшие по аллее или сидевшие в своих открытых ландо и беседовавшие с друзьями элегантные леди и джентльмены повернули головы, чтобы поглядеть на них. Джентльмены сняли шляпы, а дамы собирались уже было сделать реверанс, но маркиз проехал мимо них, глядя в другую сторону и не приветствуя никого.

— Милосердный боже, с кем это катается Тейн? — воскликнули его друзья. — Это, должно быть, какая-то юная кокотка, но мы ее до этого никогда не встречали.

Дамы ничего не сказали, но их глаза, загоревшиеся при виде маркиза, сузились, а на некоторых хорошеньких личиках даже появилось выражение мрачного презрения.

— Может быть, это приезжая? — высказал предположение один из друзей маркиза. — Сейчас к нам из Франции прилетело множество миленьких пташек. Говорят, что улица Моттс вечером теперь очень сильно напоминает рю де ла Пэ.

— Ну, эта нимфа явилась сюда явно не с улицы Моттс.

Маркиз проехал по аллее и остановился у густых зарослей, и его друзья бросились к нему, чтобы все разузнать.

Прекрасно понимая, что они сгорают от любопытства, маркиз поболтал с ними о том о сем и лишь потом сказал:

— Фортуна, разрешите представить вам сэра Гая Шеррингтона, лорда Уорчестера, лорда Бойтона и сэра Джорджа Фримэна.

Джентльмены сняли шляпы. Фортуна со своего высокого сиденья смущенно улыбнулась им.

— Здравствуйте, — застенчиво произнесла она. — Мне полагалось бы склониться перед вами в реверансе, а не сидеть, возвышаясь над вами!

— Вы и без этого обворожительны! — сказал сэр Гай Шеррингтон, красивый молодой человек, одетый по последнему писку моды — углы его воротника упирались в подбородок так, что он, казалось, не мог пошевелить головой.

— Благодарю вас, — спокойно произнесла Фортуна.

— Какой избитый комплимент! — воскликнул лорд Уорчестер. — Хочу заметить вам, мадам, что у этого джентльмена, очевидно, совсем нет души. Я бы назвал вас богиней красоты и света, спустившейся на облаке с Олимпа, чтобы осчастливить нас, простых смертных, своим присутствием.

— Теперь я должна поблагодарить вас, — сказала Фортуна.

Но, говоря это, она зарделась от смущения и так похорошела, что джентльмены не могли отвести от нее восхищенных глаз.

— Мои лошади застоялись, — резко бросил маркиз. — Так что я должен проститься с вами, джентльмены.

— Нет, умоляем, не покидай нас! — вскричали его друзья чуть ли не в один голос.

— Сегодня вы получите от меня приглашение на обед, — сказал маркиз. — Надеюсь, вы сможете прийти.

И, не дожидаясь их ответа, он уехал. Но не успели Маркиз и Фортуна отъехать, как рядом с фаэтоном появилась леди верхом на горячей чалой лошади.

— Доброе утро, Сильванус.

— Доброе утро, Шарлотта, — ответил маркиз. — Тебе не следует разговаривать со мной.

— Но я хочу с тобой поговорить, — возразила всадница. — Послушай, Сильванус, я должна была тебя увидеть. Я ждала тебя прошлой ночью — и предыдущей тоже.

— Я был занят, — кратко ответил маркиз.

— Так я и думала. Конечно, игра с герцогом — это хорошая отговорка для прошлой ночи, но для предыдущей она не подходит, как и для твоего обещания приходить ко мне.

— Шарлотта, на нас обращают внимание, — сказал маркиз. — Поезжай, этот разговор ничем хорошим для тебя не кончится.

— Но я не могу без тебя, Сильванус! Неужели ты не понимаешь? Я не могу больше ждать, не зная, придешь ты или нет, изнывая от желания!

Фортуна, конечно, слышала этот разговор. Она глядела на женщину, говорившую с Сильванусом, и думала, что прекраснее дамы еще не встречала. У нее были черные как вороново крыло волосы, белая как снег кожа, темные глаза, полные страсти, и красные, зовущие губы.

Она была прелестна, и Фортуна не могла понять, почему маркиз сказал ей таким резким тоном:

— Мы поговорим в другое время, Шарлотта. Прошу тебя, будь более осмотрительной.

— Я ненавижу тебя, Сильванус! Ты слышишь меня? Ненавижу!

Слова были жестокими, но тон, которым они были произнесены, свидетельствовал совсем о другом. Леди развернула лошадь и легким галопом поскакала прочь.

— Кто это?

Фортуна не могла удержаться от вопроса, хотя и понимала, что маркиз может отчитать ее за любопытство.

— Имя этой дамы, — холодно ответил он, — леди Шарлотта Хедли.

— Она вас любит? — спросила Фортуна.

Лицо маркиза потемнело.

— Вам не подобает задавать такие вопросы.

— Прошу прощения, — извинилась Фортуна, — но это же естественно, не правда ли? Я имею в виду, что, когда мужчина столь привлекателен и красив, как вы, женщинам трудно перед ним устоять. Вы хотите на ней жениться?

— Я уже говорил вам, Фортуна, — произнес маркиз недовольным тоном, — что благоразумным молодым леди не следует задавать джентльменам такие вопросы.

Фортуна вздохнула.

— Но я ведь не леди, — ответила она, — то есть не настоящая леди. У меня даже нет собственной фамилии. Я ношу фамилию фермера, чья жена отказалась от меня сразу же после моего рождения, поскольку я ей не понравилась. — Она снова вздохнула. — Из письма Гилли к вам ясно, что я вовсе не дочь миссис Гримвуд. Я просто мисс Никто. Поэтому я думаю, что могу говорить вещи, которые не подобают настоящей леди.