Неудержимое желание - [77]

Все с тем же невозмутимым видом он прошел мимо нее, взял свою шляпу и вышел из комнаты. Джорджиана опустилась на диван. Все получилось так легко, что она даже почувствовала себя лучше. Он был истинным джентльменом, хладнокровным и корректным. Он не испытывал к ней ничего даже отдаленно напоминающего любовь. И Джорджиана вновь оказалась там, с чего начинала: ее влекло к человеку со старинным, но потускневшим титулом, дурной репутацией, отсутствием денег, восхитительно непредсказуемому в своих поступках. Только на этот раз он желал ее не меньше, чем она его.

В этот вечер Джорджиана играла с тетушкой в вист и писала письмо матери, в котором не упоминались ни Тристан, ни предложения руки и сердца и вообще ничего, кроме описания моды последнего сезона. Имея трех дочерей на выданье, одна из которых будет выезжать в следующем сезоне, мать несколько раз указывала Джорджиане: самое важное, что та может сообщить ей, — это описать, что сейчас в моде. К счастью, леди Харкли, как и большинство светских дам, была убеждена, что ее вторая дочь никогда не выйдет замуж, и перестала приставать к Джорджи с вопросами о замужестве.

— Ты здорова, дорогая? — спросила Фредерика.

Джорджиана отвлеклась от своих мыслей.

— Да, конечно. Почему вы спрашиваете?

— Ты почти ни разу не выиграла за весь вечер, а мы обе знаем, что ты более расчетливый игрок, чем я. Кажется, твои мысли витают где-то далеко.

— Я намерена заманить вас в ловушку, — ответила она, пытаясь сосредоточить внимание на игре.

— Джорджиана, — продолжала тетушка, взяв ее за руку и не давая перетасовать карты, — ты мне как дочь. Ты это знаешь. Расскажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе.

— Вы мне как мать, — ответила Джорджиана дрогнувшим голосом. — Но я поняла, что есть вещи, которые я должна делать сама.

— Знаешь, о тебе и Дэре идут разговоры. Говорят, что старые враги, кажется, помирились.

— Он во многом переменился, — сказала девушка, раздавая карты.

Фредерика кивнула:

— Я заметила некоторые перемены. Но не забывай, есть вещи, которые не меняются. Вся их семья в ужасном финансовом положении, моя дорогая. Мне не хочется думать, что тебя вводят в заблуждение только потому, что нужны твои деньги.

— Я уже сказала, — возразила Джорджиана, стараясь сохранять спокойствие, — я сумею разобраться в этом сама.

Она знала, что здесь замешаны деньги, это единственное, чего он никогда не скрывал. И слава Богу, что он был честен, иначе лишние сомнения могли бы поколебать ее решимость.

— Так как ты разобралась с лордом Уэстбруком?

— Я говорила вам, что не люблю его.

— А я говорила тебе, что ты могла бы предпочесть благополучие и спокойствие требованиям своего сердца.

— Я пытаюсь.

— Пытайся поусерднее.

Тетя Фредерика наконец смягчилась, и они продолжили игру, мило беседуя. Но когда она собралась идти спать, волнение снова охватило ее. Завтра ночью она должна взять все в свои руки. И если она будет вести себя так же неосторожно, как сегодня, все догадаются, что она что-то затевает.

«Перестань, перестань, — говорила она себе. — Если ты и дальше будешь доводить себя до истерики, семейство Джонсов обнаружит тебя у дверей лежащей в глубоком обмороке». Воображаемая картина вызвала у нее улыбку. Амелию ожидает пара неприятных минут.

На следующий день она встретилась с Эвелиной и Люсиндой в их любимом кафе на углу улицы, и, несмотря на то что Люси несколько раз пыталась узнать, какое решение она приняла, Джорджиана умело — как ей самой казалось — уклонилась от расспросов подруги. Справиться с любопытством Эви оказалось намного труднее.

— Я только говорю, — размышляла вслух ее подруга, разрезая персик, — что урок, который ты хотела преподать лорду Дэру, должен был показать ему, как опасно играть женскими сердцами.

— Именно так оно и было, дорогая.

— Тогда почему все говорят, что он ухаживает за тобой?

Джорджиана покраснела.

— Это не…

— Эви, — вмешалась Люсинда. — Я слышала, в конце года вернется из Индии твой брат. Это правда?

Их темноволосая подруга заулыбалась.

— Да. Должна признаться, я очень соскучилась по Виктору, несмотря на его противную привычку считать, что он все знает. Его рассказы так романтичны. Я показывала вам шарф, который он прислал мне из Дели?

— Да, — дружно ответили Джорджи и Люси и рассмеялись. — Очень красивый. Ты должна его надеть, когда будете праздновать его возвращение, — добавила Джорджиана.

К их удивлению, Эвелина помрачнела.

— Моя мать хочет, чтобы я выбрала мужа до его возвращения, — сказала она. — Она думает, что Виктор никогда не одобрит ни одного из моих женихов, поэтому, если я выйду замуж прежде, чем он успеет воспротивиться этому, ничего нельзя будет поделать.

— Это ужасно! Скажи, что ты не согласишься на это только ради того, чтобы угодить своей матери. — Люсинда схватила ее за руку.

— Я не хочу, но вы знаете, какой она может быть. Какими они оба могут быть. — Эви содрогнулась.

Официант принес еще лимонада, и Джорджиана с любовью посмотрела на своих дорогих подруг и улыбнулась. Она всегда могла положиться на них. Только они могут исправить скверное настроение и не приставать с вопросами, на которые ей не хочется отвечать.