Неудачница - [14]

На следующие двадцать минут мне перекрывают обзор все гости, изъявившие желание поприветствовать Бондарёва младшего, потому стою, дежурно улыбаюсь и киваю головой в случае, когда Глеб решает представить меня своим знакомым — таких счастливчиков были единицы. А тех, кто удостоил меня пары фраз — и того меньше.

Самое интересное, что, представляя меня, шеф не называл моей должности — лишь имя и фамилию. И закралась ко мне мысль, что таким образом он делает себя недосягаемым для остальных барышень, что бросали на него весьма красноречивые взгляды, но подходить флиртовать не спешили — встречая мои холодные глаза на своём пути.

Да, пусть это странно, но я буду оберегать шефа от их внимания! Судя по плотно сомкнутым челюстям, Глебу на данном мероприятии было некомфортно, и он хотел как можно быстрее свалить отсюда, куда подальше. В чем дело, я поняла лишь тогда, когда в зале появилась виновница торжества — милая, непосредственная русоволосая девушка с бегающим, слегка взволнованным взглядом, в невероятно дорогом платье из атласа изумрудного цвета с пышным шлейфом. Она так быстро пересекла весь зал, что я начала размышлять о соблюдении правил приличия в светском обществе, и о том, имеет ли именинница право нарушать их… столь откровенно? В общем, когда это чудо в зелёном остановилось прямо напротив моего окаменевшего шефа, я едва сдержала желание прыснуть. Татьяна была неподражаема. Правда. Потому что, подойдя к нам, она не стала дожидаться традиционных поздравлений, а заявила сразу:

— Ты пришёл.

— Таня, веди себя прилично, — тихим, вибрирующим голосом приказал Глеб.

Не попросил, не сказал, а именно приказал. А от этих вибраций в его голосе даже в моём теле начались странные процессы: оно (моё тело) почему-то решило, что мой начальник достоин нашего с ним особого внимания…

— Я рада, что ты пришёл, — сказала Татьяна, подавила на него своим напряжённым взглядом и перевела его на меня, — А ты — Мила?

— Да, мы с вами разговаривали днём, — негромко ответила я.

Бровь Татьяны самопроизвольно взлетела вверх.

— И впрямь… странный голос. Я думала, он такой только по телефону, — без особого восторга сухо заметила она.

— Он такой всегда, — поспешила заверить я, чувствуя, как расслабляется плечо Глеба.

Он был явно доволен, что внимание с него плавно перешло на меня.

— Привет, Глеб, — кучерявая блондинка, появившаяся позади Татьяны, растянула губы в обаятельной улыбке, — Это твоя новая девушка?

Блонди кивнула на меня. Не знаю, что собирался ответить Глеб, но Таня его опередила:

— Это его личная помощница, — не поворачиваясь к своей подруге (сестре? Знакомой?), коротко сказала она, затем вновь устремила свои голубые очи на Глеба, — Не уходи рано. Я хочу поговорить.

— Мы всё обсудили, Таня, — и вновь эта волнующая вибрация в голосе.

Мой шеф умеет чувствовать?.. Или нет, он умеет проявлять не только презрение и самодовольство, он способен и на чувство такта по отношению к женщине?..

Правда, назвать Татьяну женщиной — язык не поворачивался, и тем не менее, было очевидно, что между ними было что-то, о чём брюнет вспоминать не хотел. Абсолютно.

— Урны для пожертвований вынесут только через час, — пропуская его слова мимо ушей, сказала Татьяна, — Ты всё равно не сможешь уйти раньше.

Я услышала скрип зубов. Реально. Не думала, что этот звук действительно существует в природе — всегда воспринимала его описание на страницах романов, как большое преувеличение с целью четче передать внутреннее состояние героя.

Была не права.

— Тебя ждут гости, — глядя девушке прямо в глаза, сказал Глеб.

Таня тут же развернулась на каблучках и направилась ко всем тем, кого она так явно проигнорировала в начале. Официант, проносивший в этот момент поднос с бокалами мимо нас, был остановлен взмахом мужской руки. Чёрт. Меня начинает мелко трясти: наставления феи я помнила очень чётко, потому сейчас обоснованно опасалась за своё здоровье, но — будь, что будет! И как только бокал с игристым оказывается зажатым между пальцами Глеба, я молниеносно перехватываю его своей рукой и опрокидываю в себя. Так справиться с собственным страхом будет легче.

— Ты что творишь? — одними губами спрашивает шеф, и в его голосе я слышу предвестие своей скорой казни.

— Не даю вам пить, — как удивительно высоко может звучать мой голос в моменты отчаяния!

Даже Глеба проняло. Он настолько привык к моим «глубоким низам», что сейчас приподнял брови в молчаливом изумлении.

Разворачиваюсь к нему всем телом, вбираю воздух в лёгкие и выдаю на чистом глазу:

— Я не позволю вам пить алкоголь, Глеб Самойлович.

— Ты что, страх потеряла? — совершенно искренне удивляется шеф.

В сочетании красивых зелёных глаз, чуть приподнятых бровей и приоткрытых в вопросе губ, его слова звучат даже обаятельно.

— Нет. Я очень боюсь, — решила быть честной до конца, — Но у меня есть чёткое указание вашей бывшей помощницы.

— Лина вылетит из компании быстрее, чем ты до дома доберёшься, — очень спокойно сказал Глеб, отчего вся фраза прозвучала так угрожающе — что меня проняло.

— Я обучалась у вашей помощницы целый месяц. По вашему приказу, — собрав всю волю в кулак, сказала я, — А это значит, что ей вы доверяете.