Нередко во время работы над этим рассказом у меня возникала мысль, что к этим событиям больше подошло бы писать музыку. Sweet new England…[8]
«Есть, быть может, новые, неожиданные виды отчаяния, которых мы не знаем», — сказал деревенский учитель в детективной телесерии «Инспектор».
Все музыкальные автоматы в этих местах имели пластинку с полькой, которая называлась «МНЕ ОПРОТИВЕЛ МИР».
Пробуждающаяся весна, грязные лужи, тёплый ветер и сбросившие снег деревья — где-то далеко-далеко от моей пишущей машинки.
«Она унесла свою тайну в могилу!»
Однажды во сне я увидел другое её лицо, но и оно тоже было измождённым.
Она была доброжелательным человеком.
Но вот опять наступил просвет: мне снились какие-то вещи, самый вид которых причинял невыносимую боль.
Но внезапно явился некто и снял с вещей то, что эту боль причиняло, словно КАКУЮ-ТО УСТАРЕВШУЮ АФИШУ. Это сравнение мне тоже приснилось.
Летом я как-то раз был в комнате деда и смотрел в окно. Вид оттуда не бог весть какой: дорога поднимается вверх по деревне к тёмно-жёлтому зданию («Шёнбрунн»), бывшей гостинице, и там сворачивает. Был ВОСКРЕСНЫЙ ВЕЧЕР, дорога была ПУСТЫННОЙ. Внезапно меня пронизала какая-то горькая боль за обитателя этой комнаты, предчувствие, что он скоро умрёт. Но боль эта смягчалась тем, что я знал: он умрёт естественной смертью.
Ужас — одно из проявлений законов природы: horror vacui[9] в сознании. У человека только-только начинает формироваться представление о том или ином случае, как вдруг он замечает, что никакого случая нет и представлять себе нечего. И тогда создавшееся представление летит куда-то кувырком, точно фигурка из мультфильма, которая замечает, что давно уже шагает по воздуху.
Когда-нибудь я напишу обо всём этом подробнее.
Январь — февраль 1972 года
