Нет выхода - [13]
Инес: Не так это просто. Погляди на меня: я упряма.
Гарсан: Я потрачу столько времени, сколько понадобится.
Инес: О да, времени у тебя хоть отбавляй. Целая вечность.
Гарсан: 1(беря ее за плечи) 0Послушай: у каждого есть цель в жиз- ни, верно? На деньги и на любовь я плевал. Мне хотелось быть настоя- щим мужчиной. Стойким. Я все поставил на одну карту. Может ли быть трусом тот, кто выбирал самые опасные тропы? Можно ли судить о целой жизни по одному поступку?
Инес: Почему бы и нет? Тебе тридцать лет снилось, что ты - храб- рец; и ты прощал себе тысячу мелких слабостей, потому что героям все позволено. Как это удобно! А потом, в час опасности, тебя приперли к стенке - и ты сел на поезд, идущий в Мексику.
Гарсан: Мне этот героизм не приснился. Я его выбрал. Человек та- ков, каким хочет быть.
Инес: Докажи. Докажи, что это был не сон. Только поступки доказывают, чего человек хотел на самом деле.
Гарсан: Я слишком рано умер. На поступки мне не хватило времени.
Инес: Всяк умирает слишком рано - или слишком поздно. Раз - и жизнь закончена: черта отчеркнута, надо подводить итоги. Ты - это твоя жизнь, и ничего больше.
Гарсан: Ах ты, гадина! У тебя на все готов ответ.
Инес: Ну вот, ну вот! Не теряй духа. Убедить меня, должно быть, совсем нетрудно. Поищи доводы, постарайся. 1(Гарсан пожимает плеча- 1ми.) 0Ну же, ну? Я тебе говорила, что и ты уязвим. А! - как ты за это заплатишь! Ты трус, Гарсан, трус, потому что я этого хочу. Я этого хочу, слышишь, я этого хочу! И однако же, гляди, как я слаба - вздох, не более; я - всего лишь взгляд, что тебя видит; бесцветная мысль, что тебя думает. 1(Гарсан направляется к ней, занеся руку.) Ха! - она занесена, тяжелая мужская рука! На что ты надеешься? Рука- ми мысль не ухватишь. Ну же, у тебя нет выбора; надо меня убедить. Ты - в моей власти.
Эстель: Гарсан!
Гарсан: Да?
Эстель: Отомсти.
Гарсан: Как?
Эстель: Поцелуй меня; увидишь, что она запоет.
Гарсан: А ведь верно, Инес. Я в твоей власти, но и ты в моей.
1(Он склоняется над Эстель. Инес вскрикивает.)
Инес: Трус! Трус! Ищешь утешения у женщин!
Эстель: Пой, Инес, пой!
Инес: Славная парочка! Видела бы ты его грубую лапу, что распласталась на твоей спине, сминая и плоть, и ткань. Руки у него мок- рые: он вспотел. На платье останется синее пятно.
Эстель: Пой! Пой! Прижми меня к себе покрепче, Гарсан; она и сдохнет.
Инес: О да, прижми ее как следует, прижми! Пусть жар ваших тел сольется воедино! Любовь хороша, а, Гарсан? Глубокая, теплая, словно сон; только я вам заснуть не дам.
1(Гарсан делает жест.)
Эстель: Не слушай. Поцелуй меня в губы: я вся твоя.
Инес: Ну, чего ты ждешь? Делай то, что тебе говорят. Трус Гарсан сжимает в объятиях детоубийцу Эстель. Можно заключать пари. Поцелует ли трус Гарсан свою даму? Я вас вижу, вижу; во мне одной заключена целая толпа, толпа, Гарсан, толпа, понимаешь? 1(вполголоса) 0Трус! Трус! Трус! Трус! Напрасно ты от меня убегаешь, я тебя не оставлю. Что ты ищешь у нее на губах? Забвения? Но я-то о тебе не забуду. Это меня ты должен убедить. Меня. Давай, давай! Я жду. Видишь, Эстель, он ослабляет хватку; смирный стал, словно собачка. Ты его не полу- чишь!
Гарсан: Здесь ночей не бывает?
Инес: Не бывает.
Гарсан: Ты всегда меня будешь видеть?
Инес: Всегда.
1(Гарсан оставляет Эстель и принимается расхаживать по комнате. 1Он подходит к бронзовому украшению.)
Гарсан: Бронза... 1(Поглаживает ее рукой.) 0Ну что же, момент настал. Бронза здесь; я на нее гляжу, и понимаю, что в аду. Говорю вам, что все предусмотрено. Они предвидели, что я подойду к камину, поло- жу руку на бронзу, и все взгляды устремятся на меня. Жадные такие взгляды. 1(Он резко разворачивается.) 0Ха! - вас только двое? Мне ка- залось, что гораздо больше. 1(Он смеется.) 0Итак, это ад? Никогда бы не поверил. Помните: пытки, палач, решетки. Ах! - что за насмешка! Решетки ни к чему: ад - это другие люди.
Эстель: Любовь моя!
Гарсан: 1(отталкивая ее) 0Оставь меня. Она здесь, с нами. Я никог- да не смогу ласкать тебя у нее на глазах.
Эстель: Ха! Ну тогда она больше вас не увидит.
1(Эстель хватает со стола нож для разрезания бумаги, бросается на 1Инес и наносит ей несколько ударов.)
Инес: 1(отбиваясь и смеясь) 0Да что ты делаешь, что ты делаешь, ты с ума сошла? Ты отлично знаешь, что я мертва.
Эстель: Мертва?
1(Эстель роняет нож. Пауза. Инес поднимает нож и с яростью ударя1ет себя в грудь.)
Инес: Мертва! Мертва! Мертва! Ни нож не поможет, ни яд, ни ве- ревка. Это 1 уже свершилось 0, понятно тебе? И мы навеки вместе.
1(Она смеется.)
Эстель: 1(разражаясь смехом) 0Навеки, Бог ты мой, как нелепо! Навеки!
Гарсан: 1(смеется, разглядывая обеих женщин) 0Навеки!
1(Они снова усаживаются каждый на свой диван. Долгое молчание. 1Они прекращают смеяться и разглядывают друг друга. Гарсан поднимает- 1ся.)
Гарсан: Ну что ж, продолжим.
1(Занавес.)
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.
Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Британская колония, солдаты Ее Величества изнывают от жары и скуки. От скуки они рады и похоронам, и эпидемии холеры. Один со скуки издевается над товарищем, другой — сходит с ума.
Шолом-Алейхем (1859–1906) — классик еврейской литературы, писавший о народе и для народа. Произведения его проникнуты смесью реальности и фантастики, нежностью и состраданием к «маленьким людям», поэзией жизни и своеобразным грустным юмором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.