Нет, спасибо - [25]

Кинув на директора ещё один сердитый взгляд, профессор ответила:

— Это так, ваша честь.

— Гарри, — судья повернулась к юноше, — ты уверен, что сам сможешь вести личные и финансовые дела?

— А мой ответ повлияет на возможность и дальше учиться в Хогвартсе? — поинтересовался тот.

— Семь лет обучения доступны всем магам без исключения, если они способны оплачивать обучение и пансион, — заверила его женщина. — Двери школы открыты для тебя независимо от того, находишься ли ты под опекой Министерства, живёшь ли в приёмной семье или самостоятельно. Должна заметить: ты, похоже, очень мудрый молодой человек, раз обратил внимание на такую мелочь…

Поттер усмехнулся.

— Отвечая на ваш вопрос: да, уверен. И я не сомневаюсь, что Гринготтс предельно заинтересован в том, чтобы мои финансы были в идеальном состоянии. У меня есть некоторые мысли относительно моих средств, но смею вас заверить, что без хорошего совета ничего предпринимать не стану. — Сделав глоток воды, он продолжил: — Как я уже сказал, мистер и миссис Грейнджер неоднократно приглашали меня остаться у них на лето. И я так и собираюсь поступить. Они выделили мне собственную комнату и купили одежду. Они потратили время, чтобы лучше со мной познакомиться, и я искренне благодарен им за великодушие. Если потребуется, я с радостью оплачу все расходы на тех авроров, которые охраняют нас и дом.

Мадам Уоллес улыбнулась.

— Это очень мило с твоей стороны, Гарри, но, учитывая твой вклад в само существование магического мира, не вижу никакой нужды просить у тебя деньги. Итак, ты официально настаиваешь, чтобы тебя признали совершеннолетним членом магического общества со всеми вытекающими правами и обязанностями?

— Да, мэм. Несмотря на это, я от всей души благодарен профессору МакГонагалл. С её стороны это очень благородно.

— В самом деле. Тебе повезло — можно выбирать из двух очень заманчивых предложений.

Дамблдор уже понял свою ошибку, поэтому решил больше не вмешиваться. Он не стал настаивать, а вместо этого погрузился в размышления.

«Мне следовало зачаровать двери так, чтобы Блэк не мог выбраться из дома. Можно было предсказать такой исход… это позволило бы избежать многих проблем».

На несколько минут судьи вышли из кабинета, чтобы посовещаться. Наконец они вернулись, и Джон Баркли спросил:

— Мистер Поттер, прежде чем мы озвучим своё решение, есть ли у вас какие-то пожелания?

Гермиона, Дэн, Эмма, Амелия, Минерва и Альбус затаили дыхание. Каждый молился или просто надеялся, что именно его предложение одобрили судьи.

Мадам Уоллес взглянула на директора Хогвартса и его заместителя и улыбнулась…

Глава 6.

Судья Уоллес начала зачитывать решение по делу об опеке:

— Мистер Поттер, профессор МакГонагалл действительно сделала вам очень великодушное предложение. Многие в нашем мире посчитали бы её назначение на роль вашего опекуна самым лучшим решением. И лично я с этим согласна. Однако не стоит забывать, что первоначальные пожелания ваших родителей выполнены не были. Документы, предоставленные директором Боунс, ясно указывают, что в случае их смерти вас должны были поместить под опеку их друга, Сириуса Блэка. Его столкновение с Петтигрю произошло только через двое с половиной суток после смерти Джеймса и Лили Поттер.

— У этого слушания нет задачи устанавливать причины, по которым Гарри передали его дяде и тёте, — продолжила она. — Но, очевидно, процедура назначения опекунов была грубо нарушена. Преимущественное право решения этого вопроса принадлежит родителям или назначенным ими опекунам. Сириуса Блэка от опекунства над Гарри Поттером отстранили незаконно. Это более чем очевидно. По завещанию Блэка, которое он написал меньше двух месяцев назад, в случае его смерти Гарри должен быть признан совершеннолетним.

У Дамблдора хватило манер с этим не спорить.

А мадам Уоллес продолжала:

— Обратимся к завещанию людей, которые до своей смерти оставались назначенными опекунами Гарри — Вернону и Петунии Дурсль. Там сказано, что Гарри Поттер должен жить сам по себе. И хотя магловский юридический язык несколько отличается от принятого в магическом мире, их намерения очевидны.

— Гарри, — произнесла она, откладывая документы, — профессор Дамблдор продолжает настаивать, что главным фактором, влияющим на исход этого дела, является твоя безопасность. Что ты об этом думаешь?

— Очевидно, что Волдеморт питает ко мне какой-то нездоровый интерес и пытается убить всех, кто со мной связан. Он напал на меня почти пятнадцать лет назад в доме под Фиделиусом. А чары помогал накладывать профессор Дамблдор. Дом Дурслей был не безопаснее. А теперь в этот список попал и Хогвартс.

МакГонагалл стало стыдно.

— Как уже было сказано, — продолжал юноша, — мадам Боунс дала мне права и возможности защищаться, не нарушая закон. Более того, по её распоряжению дом теперь охраняют квалифицированные люди, которые в случае необходимости мне помогут. Я сказал «помогут», потому что считаю, что защищать себя и своих близких в случае нападения — личная ответственность каждого мага или волшебницы. Некоторые могут возразить: мол, наша защита — работа Министерства. Лично я думаю, что их обязанность — сообщать людям о том, что происходит, и помогать по мере надобности. Однако я уверен, что волшебники и сами должны уметь отразить нападение. — Гарри понял, что, оседлав любимого конька, слегка увлёкся, и немного смутился. Но ведь судья сама спросила его мнение, причём по такому вопросу, где нельзя всё делить только на чёрное и белое.