Нет смысла без тебя - [94]
Сказал — и растворился в темноте.
Я постоял немного в темной комнате, потрогал комод. Что я могу тут найти, господи боже? Я ведь не сыщик, я поэт! В соседней комнате что-то загремело, я двинулся туда, практически на ощупь. Темень — хоть глаз выколи! А фонарик я взять не догадался.
— Может быть, мы включим свет? Все равно дома никого нет…
Плящущий свет фонарика сначала ввел меня в ступор, а потом я понял: что-то не так. Грохот повторился, и фонарик обрушился на пол с таким грохотом, с каким может упасть лишь большое человеческое тело.
Я заорал.
Из темноты вылетела большая, плотная птица и спикировала мне прямо в нос. Я пошатнулся назад, схватился за нос и рухнул навзничь. Перед глазами запорхали маленькие птички, без крылышек и клювиков, но очень яркие, пестрые, разноцветные.
Сознание отключилось буквально на несколько секунд, приглушив все звуки, а потом вернулось вновь невероятным ревом.
— Я вас всех убью!
— Мама! — нелепо заорал я, перекатился на бок, встал на четвереньки и пополз в сторону лестницы в надежде избежать новых ударов. Но Амерханов — или кто это был? — настиг меня очень быстро. Схватив за плечи, он опрокинул меня на спину и заорал прямо в лицо:
— Я говорил тебе убираться отсюда?! Теперь ты умрешь!
— Аааа! — орал я ему в лицо, закрывая ладонью его рот, потому что из него капала слюна! Мне на лицо! — Отпусти меня!
И — вот удивительно — он меня отпустил и лег рядом. Я вскочил на ноги, и спина и сердце сразу дали о себе знать. Спина начала стрелять, заставляя меня переминаться с ноги на ногу, сердце заныло, как побитая собака. Срочно, просто срочно нужно выпить валидол! А таблетки остались в номере.
Вспыхнул свет.
С огромным порезом на лице надо мной стоял Фил. Амерханов, это был точно он, лежал рядом на полу, без сознания. Значит, он не просто отпустил меня, Фил его вырубил. Ну что же, вполне объяснимо. Было бы необъяснимо, если бы Амерханов просто отпустил меня и лег рядом.
— Давай связывай его, чего стоишь? — спросил я Фила и, снова увидев рану, сказал: — Плохо выглядит, надо перевязать, наверное?
— Найди бинт где-нибудь, — попросил Фил. — Я пока его обездвижу.
Я хотел сказать Филу, что сам свяжу нашего пленного, а он пусть идет ищет бинт, но понял, что с этим боровом точно не справлюсь, и отправился на поиски аптечки. Если вам кажется, что американские фильмы четко дают инструкции по поводу места нахождения аптечки (в ванной за зеркальной дверцей над раковиной) — то вы ошибаетесь. В ванной у Амерханова была только зубная щетка и сама ванна с грязной донельзя занавеской. Даже если бы я обделался, то в такой грязище не стал бы мыться!
Аптечку я нашел в кухне, но никакого антисептика там не имелось, только бинт — огромная полоса марлевой повязки в стерильном пакете. Тут же нашлась бутылка дешевой водки, отпитая наполовину. Я понюхал пойло — спиртом воняло, значит, подойдет.
Фил обнаружился в комнате, которая, судя по всему, служила Амерханову гостиной. Бабушкин стиль — огромный выцветший ковер, стенка с сервизом за стеклом, протертая софа с накинутой на нее тряпицей. Посреди комнаты стоял стул, на котором дремал связанный Амерханов, весь залитый кровью. Фил стоял рядом, приложив к ране рукав. Я вскрыл пакет с марлей, полил на нее водки, не жалея, и протянул ему.
— Он еще не очухался, — сказал я. — Пойди помой рану и приложи повязку. Иначе будет заражение, где только твой рукав не побывал.
Фил кивнул и скрылся в ванной. Я включил телефон, примостил его на полку так, чтобы в кадр попадал весь Амерханов. Из заднего кармана достал свой специально приготовленный нож и стал ждать Фила. Он шипел в ванной.
Амерханов стал приходить в себя. Сначала зашевелились губы, прекратив поток слюней, потом он начал шевелить пальцами, руками, вращать связанными кистями, поднял голову и запрокинул ее назад. И очнулся. Сфокусировал взгляд на мне и на огромном ноже у меня в руках.
— Ты че? — пробормотал он и дернулся.
Но веревки держали крепко.
— Боишься? — спросил я тихо.
— Ты че? — тупо повторил Амерханов.
— У тебя есть три минуты до того, как я всажу этот нож в твой живот и проверну до щелчка, наматывая на него твои кишки, — сказал я так же тихо и сам себе удивился — вот где я такую фразу подцепил? Да я даже всадить-то, наверное, не смогу. Но сказать надо было.
А Амерханов испугался. Видимо, человек с такой внешностью, как у меня, действительно может сделать то, чего от него даже услышать неожиданно.
Из ванной вышел Фил, придерживая рукой марлю на щеке, оценил обстановку и кинулся «защищать» связанного.
— Эй-эй, не кипятись! Мы же просто поговорить с ним хотели!
— Я сам с ним проговорю, — процедил я. — Отойди.
— Дай мне пару минут, я попробую так с ним поговорить, — сказал Фил и подмигнул мне. Типа, подыграй.
Я кивнул, сосредоточенно глядя в переносицу Амерханову. Если бы я посмотрел ему в глаза, то он бы сразу понял, что я просто одуванчик и никогда не всажу в живого человека нож! Даже в ногу! Да даже мертвому не всажу в ногу! Но взгляд в переносицу всегда обманчив, кажется, что человек смотрит тебе в глаза не мигая.
Спектакль одного актера! И, увы, актер этот я. Хотя если вспомнить некоторые боевики, там тоже были хладнокровные, но щуплые убийцы.
Жизнь Саши Лаврова не была обременена заботами и проблемами. Состоятельные родители, верные друзья, красивые девушки… Он всегда получал то, что хотел. Но однажды судьба решила сыграть с ним злую шутку. После жестокой расправы над его семьей, молодому человеку пришлось сменить имя и внешность. Он оказался единственным, кто видел и может опознать международного преступника. Хватит ли Саше сил, чтобы нанести ответный удар судьбе и отомстить за смерть своих близких?
Я никогда не принимал на себя долгосрочные обязательства, потому что знал — я не смогу их исполнить, ведь моя жизнь мне не принадлежит, я не живу, а жду, когда за мной придет убийца. Я противился длительным рабочим контрактам, стабильным отношениям с девушками, никогда ничего не ждал, не планировал будущего… Но все изменилось, когда мой дядя, известный европейский писатель, погиб и перед смертью поручил мне дописать книгу, в которой рассказывается история нашей семьи. И теперь мне придется не только закончить его работу, но и лицом к лицу столкнуться с человеком, который застрелил моих родителей и должен убрать меня…
Человечество считает себя царями природы, даже не задумываясь, какие катаклизмы могут его настичь. Когда свирепая природа атакует целые континенты, близкие друзья, что отмечали свадьбу, решают спасти своих близких, которые волею случая оказались в ловушке и обречены. Но герои решают взять всё в свои руки, понимая, что это может стоить им собственных жизней. Содержит нецензурную брань.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Адвокат Франсин Дей и подумать не могла, что влюбится в собственного клиента. Мартин обратился к ней с целью максимально выгодно развестись с женой Донной. Бракоразводное дело перерастает в роман. Но однажды Франсин видит, как Мартин мило ужинает с Донной в ресторане… На следующее утро Франсин просыпается в квартире соседа Пита, в одежде, перепачканной кровью. Она ничего не помнит о прошедшей ночи! И тут выясняется, что Донна пропала без вести. Тогда в игру вступает Пит… Он угрожает рассказать полиции подробности той странной ночи.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
Семь принципов — солнце Империи, ее вдохновение и божество; идеи Первого императора неоспоримы и бесценны, и первая среди них — война: бесконечная, вечная война ради войны. Но времена меняются, и приходит день сложить оружие; этот-то день и ставит Империю перед главным испытанием в ее истории — миром. Содержит нецензурную брань.
Ольга Воронова, хозяйка съеденного кризисом интернет-магазина, доведенная до отчаяния безденежьем, решается на безрассудный шаг. В аэропорту, куда она едет, отключаются источники питания, и ее регистрируют на несуществующий рейс. Она попадает в прошлое, которое хочет забыть. Всплывает и история об умершем женихе, скоропостижная смерть которого двадцать лет оставалась загадкой для всех. До сих пор никто не знает, было ли это самоубийство, заказной несчастный случай или просто неудачное стечение обстоятельств.