Нет прощения! - [42]

Вернулся Эрлиг, швырнул на колени Лаки упаковку «Спринта» и блок «Лучшего друга», с грохотом захлопнул дверцу и уставился в потолок.

— Бодун? — участливо поинтересовался Лаки. — Давай, пристегнись, на всякий случай. В Двойке — драконовские законы…

— Ты так говоришь оттого, что ты не блокатор. А меня пули не берут. Я заговоренный.

— А кто говорит про пули? — удивился Лаки. — Как насчет парализатора?

Они рассмеялись.

— Я думал, я сдохну, — признался Эрлиг. — Мне и так было херово, а тут еще Найк… Когда он пнул Трайтора ногой по жопе, у того было такое лицо… Никогда так не смеялся. Передай мне банку и пачку сигарет… На улице душно, пиздец!

— А кондиционер вот-вот накроется, — подхватил Лаки. — Бэни, урод, подсунул нам самую херовую машину!

— Надеюсь, что она — без криминала, — хмыкнул Эрлиг, расковыривая пачку. — Наверняка дерьмовые сигареты! Смотри, какой фильтр!

— Детские, — улыбнулся Лаки. — Тебе еще рано их курить, сынок.

— Да пошел ты!

Эрлиг оторвал фильтр, затянулся. Задумался.

— Ну что? — поинтересовался Лаки.

— Вполне применимо к ситуации, — резюмировал Эрлиг.

— Когда куришь табак, надо выдыхать сразу, — посоветовал Лаки.

Федеральная полиция, вымотанная задень, выглядела не лучшим образом. Парни в пыльной форме хмуро начали досмотр. Они ни о чем не спрашивали, глядя на свои приборы, и Лаки даже посочувствовал им. Пограничный контроль был далеко не лучшей работой. Даже обнаружив запрещенные к ввозу предметы, вряд ли они смогли бы кого-нибудь задержать. Но все было чисто. «Флешкарр» пропустили.

Лаки с удовольствием разогнался. Они открыли, наконец, окна и прибавили громкость, и теперь Эрлиг распевал во всю глотку очередной попсовый хит из Содружества, переведенный и выдаваемый за Стад-Рэйский шлягер, про то, что дети играют в смерть, а взрослые играют со смертью, но и те, и другие, не знают, что же такое смерть на самом деле, и так далее. Стремительно темнело, на небе проступали звезды. Если присмотреться, можно было увидеть яркие точки, курсирующие в определенном порядке. И когда одна из звезд неожиданно срывалась, нельзя было сказать наверняка, что это падает там, в небесах, метеорит или спутник, сошедший с траектории.

— Кстати, ты слышал новость про Редонну? — вспомнил Эрлиг, следя за такой звездой. — Я вчера подслушал, о чем треплются эти пидоры оэмвэшники, в баре, перед тем, как нажраться… Вобщем, христиане уронили на нашу столицу свой крейсер, и Редонны больше нет. Представляешь? Хорошо еще, что дождь со стороны Туаканы, — добавил он, выбрасывая смятую банку в полуоткрытое окно, в пелену тропического ливня.

— В Редонне все погибли? — спросил Лаки.

— Можешь в этом не сомневаться.

Музыка прервалась, и голос диктора сообщил, что со стороны Туаканы движется штормовой фронт, и лучше укрыться в каком-нибудь надежном месте, если вы все еще за рулем. Эрлиг посмотрел на Лаки горящим взглядом.

— Укроемся в «Соплях»!

Лаки захохотал. Машину повело, они едва не въехали в несущийся навстречу трейлер, тот с ревом пролетел мимо, и неприличное напутствие шофера растаяло вдали.

— В «Соплях»! — воскликнул Лаки, не прекращая смеяться. — Пожалуй, ты прав, нам стоит туда заехать… А где это?

— А ты поройся у себя в голове, — подсказал Эрлиг.

Лаки послушно закрыл глаза и расслабился, Эрлиг едва успел перехватить руль.

— Нет, — сказал Лаки через пару минут. — Про «Розовые Сопли» на Базе ничего не знают. Запроси через спутник.

— Через федеральный спутник, — уточнил Эрлиг.

— Ты чего-то опасаешься?

— Ты лучше смотри на дорогу!

— Тогда спросим у копов.

— Это дело! Только что-то я не вижу никаких копов…

— Хочешь, я кого-нибудь задавлю? — предложил Лаки.

— Ты еще безумнее Экстры, — обреченно вздохнул Эрлиг.

Когда они все же добрались до «Розовых Соплей», шторм уже начинался. Порывистый ветер гнал мутные волны дождя, остро чувствовался запах моря. Циклон с побережья во всю резвился среди пустынных полей.

Лаки припарковал «флешкарр» около клуба, одиноко торчащего посреди сумеречных пустошей. Жестяная вывеска с яркими буквами грохотала, буква «и» в слове «сопли» искрила, все пространство перед входом оказалось забито мотоциклами.

— Эти сволочи уже здесь, — заметил Эрлиг, надевая свои любимые очки. Они шагнули под дождь и тут же вымокли до нитки. Вода, льющаяся с неба, была теплой и солоноватой на вкус, и Лаки пожалел несчастную Туакану, по которой прошлась первобытная стихия, всколыхнувшая океан.

Добежав до дверей, они ворвались внутрь, и море рейдерской музыки поглотило их. На сцене играла группа, в клубе творилось что-то дикое. Заплатив за вход, они начали протискиваться сквозь толпу рейдеров и их подруг, одна из которых, завизжав, повисла на шее у Эрлига. Лаки, не обращая на это внимания, добрался до стойки и жестами привлек внимание бармена, так как кричать было совершенно бесполезно. Этот клуб, рассчитанный, максимум, на пятьдесят человек, трещал по швам. Перепившиеся бородачи отрывались так, будто завтра и впрямь наступал конец света.

Бармен, привлеченный пантомимой Лаки, обратил на него свой затуманенный наркотиками взор, и Страйк протянул ему синюю купюру в десять кредитов. Обитатели стойки заинтересованно покосились на Лаки, но тот бросил на них парочку взглядов из арсенала Эрлига, и они сразу же отвернулись.