Нет покоя нечестивым - [35]

Убойность этого порождения дерьмовой инженерии была очень низкой, но кожу пробить и впиться в мясо хватит.

Скорострельность мало отличалась от револьвера, так как для выстрела надо было сделать три последовательных действия, что, в условиях интенсивного боя, неприемлемо много.

Надёжность цепной системы под большим вопросом, так как перезарядка в полевых условиях может привести к проникновению внутрь песчинок или даже грязи.

А сама перезарядка — это длительный и неоднозначный процесс. Она предполагает, что болты, крепящие крышку к корпусу, должны быть по-быстрому раскручены, а патронная цепь извлечена. Впрочем, если не удастся убить противника за сорок выстрелов, то нет никакого смысла браться за перезарядку, так как ещё сорок выстрелов вряд ли помогут. Потому что этот пистолет полное дерьмо.

Но Иван рассчитывал выручить за него неплохие деньги, потому что патронов к нему было аж двести шестнадцать штук. Хоть как-то стреляющее оружие лучше, чем никакого оружия, а тут формально неплохие характеристики…

— Я устала сидеть в седле, Иван, — пожаловалась Виг. — Давай сделаем привал?

— Это может быть опасно, — Иван посмотрел назад, на отчётливые следы лошадей в сухой земле. — Если нас преследуют…

— Да не преследует нас никто, — отмахнулась Виг. — Кому надо гнать людей в такую даль? Вдруг, это не мы убили тех разбойников?

— Но убили-то мы, — не поддержал её Иван. — Нет, надо ехать дальше. Потерпи ещё десять километров.

— Тогда мы уже доедем… — недовольно пробурчала Виг.

— Значит, отдохнёшь сразу же в комфортных условиях, — усмехнулся Иван. — Расскажи мне про Еран.

— А что рассказывать-то? Город как город… — Виг всё ещё была недовольна тем, что ей нельзя слезть с лошади и посидеть на земле.

— Сколько там жителей, есть ли электричество, какова численность гарнизона? — задал Иван серию вопросов.

— Да я там не особо часто бывала, — произнесла Виг, задумавшись. — Но там не меньше десяти тысяч жителей, электричество есть, а гарнизон… не знаю.

— Ясно, — кивнул Иван.

Так получилось, что Виг сидела дома, по понятным причинам, практически не участвуя в социальной жизни, но зато часто читала газеты и изредка попадающие ей в руки книги. Иван, к слову, попробовал прочитать агитлистовку от красноодёжных, по словам Виг, призывающую к присоединению к «единственной легитимной власти», но увидел лишь замысловатые кракозябры. Из этого можно сделать вывод, что Ван не умел читать.

Это нормально на нынешнем уровне развития. Слышал Иван, что в Российской империи, ближе к 1917 году, грамотных в среднем по стране было не более 30–35 %.

Советы к 1960-м годам повысили грамотность населения до 98 % с лишним. Тогда стало нормальным явлением, что все встреченные на улице совершеннолетние люди умеют читать и писать, а неграмотные обычно живут в самых глухих уголках тайги.

Здесь же… Здесь Виг научилась читать и писать только в четырнадцать лет, причём самостоятельно, в течение двух лет после потери нижних конечностей.

Как она потеряла ноги — это непрояснённый вопрос. Иван не стал спрашивать, потому что это ему не слишком интересно, а сама Виг не горела желанием рассказывать.

— Научи меня читать, — попросил вдруг Иван.

— Что? — посмотрела на него Виг. — Зачем тебе это?

— Надо, — вздохнул Иван. — Могу заплатить.

— Заплатить? — усмехнулась Виг. — Сколько?

— А сколько стоят услуги учителя? — уточнил Иван.

— У тебя, насколько я понимаю, совсем нет денег, — усмехнулась Виг.

— Это только пока, — ответил Иван. — Я умею зарабатывать деньги.

— То есть считать ты умеешь? — уточнила Виг.

Иван ненадолго задумался.

— Умею, но с цифрами проблема, — ответил он.

— Это как вообще? — не поняла Виг.

— Вот так, — пожал плечами Иван. — Устно умею, но написать — проблема.

Монеты, прихваченные в одном из домов, тоже имели в номинале некие кракозябры, но формой попроще.

— Ох, тяжело же с вами, неграмотными… — с нотками превосходства в голосе, произнесла Виг. — Ладно, буду брать за урок по двадцать медяшек.

— Двадцать медяшек — это сколько? — поинтересовался Иван.

— Ты откуда вылез вообще, Иван? — недоуменно спросила Виг. — Двадцать медяшек — это пятая часть серебряной монеты. Риксы, как её у нас называют.

— И что можно купить за серебряную монету? — спросил Иван. — То есть за риксу?

Виг пожевала губу и почесала затылок.

— За пять рикс можно купить запас еды на две недели, причём для семьи из четырёх человек, — ответила она. — Мой отец, когда был живой, работал в шахте и зарабатывал шестьдесят четыре риксы в месяц, поэтому мы существовали неплохо, но тот же начальник поселковой управы получал от казны аж сто восемьдесят рикс в месяц. Начальникам у нас всегда хорошо платили…

— Сколько может стоить такая винтовка? — Иван положил руку на свой карканоид.

— Это же винтовка Блайда, причём в хорошем состоянии… — оценивающе посмотрела Виг на карканоид. — Рикс шестьдесят, может, семьдесят пять. Когда-то давно читала рекламную брошюру, но точно не помню, какая там была точная цена.

— А вот эти? — Иван указал на мосиноиды, закреплённые на запасном коне.

— Это винтовка Амса, — прищурилась Виг, разглядев винтовку. — Состояние — хуйня…