Нет плохих вестей из Сиккима - [23]

Нельзя допускать к руководству людей, активно участвовавших в гражданской войне.

И тут же:

Туристы извне.

Богатые инопланетяне.

Никакой системы в выписках не наблюдалось.

Я помнил каждую деталь жизни с того мгновения, как очнулся в Ожоговом центре, но из увиденного в тетради – ничего. Саму тетрадь не помнил. Сказали: тетрадь твоя, вот и считаю – моя. Извлекли тетрадь из кармана моей обгоревшей куртки, какой спор? – она моя, конечно. А может, на самом деле я турист извне, богатый инопланетянин? Не вижу ничего, что опровергло бы подобное предположение. Оплатил круиз по Галактике, теперь таскаюсь по незнакомым планетам. Почему нет?

Глупо, но для будущего сценария годится.

Скажем, приключения космического туриста.

Такая вот веселая агрессивная бродилка. Вселиться в тело Чингиз-хана и бросить немытые орды другим путем – скажем, переправить тучи воинов на плотах в Австралию. Блин, как изумятся британские каторжане, услышав в Новой Каледонии монгольскую речь. Согласно преданию, род Чингиз-хана восходит к женщине по имени Алан-Гоа, сумевшей забеременеть от луча света. История полна извращенцев. «Сайн байна, – скажет Чингиз. – Здравствуйте». – «Чиный нэр хэн бэ? – удивятся каторжане. – Как тебя зовут, чел?» – «Чингиз-хан меня зовут. С детства так зовут. Чингиз-хан я». – «Би тантэй уулзсандаа их баяртэй байна. – Толмач в Новой Каледонии непременно найдется. – Сайн явж ирэв. Доехали хорошо?» – «Штормило, – сердито ответит Чингиз-хан, прикидывая, что ему делать с такими непонятливыми отсталыми челами. – Ажил хэрэг сайн уу? Как ваши дела?» – «Онцын юм гуй, – ответит толмач. – Ничего особенного». – «Уй-уй-уй, – совсем рассердится Чингиз-хан. – Как так, ничего особенного? Та миний хэлснийг ойлгож байна уу?» И прикажет: «Сделайте им особенное!»

Я глянул в мутное зеркало.

Серые, чуть подпухшие глаза, в них ни тревоги, ни особой печали.

Да и с чего печаль? Мне везет. Однажды я уже выжил. Однажды я куда-то не долетел. Наверное, опять выживу. Или не долечу. Ах, Рио-Рита! Богатым инопланетянам наплевать, что я чувствую. Туристам извне тоже. Но кому я несу сообщение? Доктор Григорий Лейбович и его учитель Крайон, который не был человеком, утверждают, что мы только инструменты. Тогда – кому, кому?

Я подобрал с полу «Правду» от 29 января 1939 года.

Легендарному Перекопу посвятили свою первую оперу три молодых украинских композитора – Ю. Мейтус, М. Тиц и В. Рыбальченко (либретто В. Бычко и Шелонцева). Заботливый, по-товарищески внимательный к бойцам, решительный и смелый полководец – таким рисуется в опере образ Михаила Васильевича Фрунзе. Верный ученик Ленина и Сталина двигает красные полки на решительный штурм и приводит к победе. Правда, увлекшись показом чуткого, глубоко-человеческого отношения Фрунзе к бойцам, авторы и постановщики спектакля не дали зрителям возможности по-настоящему почувствовать весь размах стратегической мысли командарма, не обрисовали его, как одного из творцов большевистского военного искусства...

Странно, газета еще не выцвела. Когда я послюнил палец и провел по листку, шрифт размазался. Никак не тянула газета на семьдесят лет.

Прошло расширенное заседание Президиума правления Союза советских писателей с участием актива. После доклада тов. А. Фадеева утвержден новый состав президиума правления в 15 человек: В. Герасимова, А. Караваева, В. Катаев, К. Федин, П. Павленко, Л. Соболев, А. Фадеев, А. Толстой, Вс. Вишневский, В. Лебедев-Кумач, Н. Асеев, М. Шолохов, А. Корнейчук, Алио Машашвили, Янка Купала.

Я помял газету в руке. Репринт? Не похоже.

Захват Барселоны – прямой результат недостатка вооружений у республиканской армии. К 23 декабря, перед началом наступления фашистов, соотношение сил на каталонском фронте складывалось следующим образом: фашисты располагали 23-24 пехотными дивизиями (240 тысяч человек), не считая других видов войск, численность которых составляла 40-50 тысяч человек. Примерно половину их составляли германо-итальянские интервенты. Этим силам республиканцы могли противопоставить только 100-тысячную армию, при этом недостаточно вооруженную. Располагая армией, в три раза превосходящей республиканскую, фашисты смогли начать наступление сразу в трех направлениях: из сектора Трэмп, из сектора Балагер и из сектора Фрага. В главном направлении (сектор Фрага) действовал итальянский экспедиционный корпус, а также марокканские и наваррские части. С первого дня боев республиканцы вынуждены были ввести в действие все свои резервы. Обладая превосходством в людских силах, фашисты выбрали простой, но вместе с тем чрезвычайно выгодный метод: каждый раз после суточного боя они отводили действовавшие на первой линии дивизии на вторую линию, а со второй – перекидывали свежих солдат на первую.

Я терпеливо перевернул газетный лист.

...Еще будучи директором ленинградской фабрики «Скороход», – писал некто Н. Сметанин, впрочем, не некто, а замнаркома легкой промышленности, – я неоднократно слышал жалобы отдельных работников на то, что им приходится сидеть в учреждении по ночам и при этом чаще всего без надобности. Сейчас, работая в наркомате, наблюдаю то же самое. В 12 часов ночи, в час, в два и в три в наркомате продолжает сидеть значительная часть ответственных работников. А утром они являются на работу гораздо позднее установленного срока, хотя их часами дожидаются посетители, а технический аппарат, оставаясь без руководителей, работает плохо. Известно, самые производительные часы работы – утренние. Вот и надо бы заниматься с утра самым важным, самым сложным. Но даже заседания коллегии наркомата проходят ночью. Все сидят сонные и ждут, когда заседание кончится. Зачем это нужно? Кому это нужно? Я, признаться, тоже начинаю засиживаться. Спросите, почему? Отвечаю честно: да потому, что нарком сидит поздно. А заместители наркома сидят про тот случай, если их вызовет нарком. А работники аппарата сидят с одной мыслью: вдруг их вызовет замнаркома?