Нет памяти о прежнем... - [8]

— Считает, что для этой работы вы слишком молоды.

— Во-первых, я по этой так называемой причине не прошу никаких скидок. Во-вторых, молодость разве порок? — возразил я.

— Разумеется, не порок. Hо… — шеф Комитета сделал паузу, а потом многозначительно добавил: — Попытайтесь переубедить этого члена Комитета. Время для принятия окончательного решения пока есть.

И я все понял. Против меня был отец. Вот тогда-то я с ним и схлестнулся. Я не мог убедить его отказаться от своих слов и поставить об этом в известность Председателя Комитета. Я был на него в страшной обиде. Перестал разговаривать с ним. В сердцах рассказал обо всем маме. Она и помогла.

За ужином мама сказала отцу:

«Того, что ты позволишь ему пройти в кандидаты, еще не означает, что его тут же зачислят в отряд субъективистов. Он должен еще будет сдать экзамены. Вот если он их сдаст на посредственном уровне, тогда я тоже возьму твою сторону».

Маме удалось сломить его упорство. А я ее не подвел. По всем экзаменам мной были получены высшие баллы. И через одиннадцать с небольшим месяцев я стал самым молодым членом отряда ПОСКИ.

С того времени прошло около трех лет. Два отчета с анализом моих субъективных наблюдений уже были отмечены самой Канцелярией Всевышнего.

Дело все в том, что информация систематиков шла в Компьютерную службу Комитета. Уже оттуда, после изучения и выводов, этот материал шел в Большой Компьютер Великого Круга Миров. Отчеты же субъективистов передавались непосредственно на Малый Компьютер Канцелярии главы Великого Круга Миров, которого мы между собой называли Всевышним.

Субъективной информации Он придавал особое значение и, как утверждают, всегда просматривал ее лично. Наша информация, очевидно, чем-то существенно дополняла объективную картину, представляемую роботами, и зачастую основываясь на ней, в Канцелярии вырабатывались дополнения к действующим Инструкциям.

Так что, по моим наблюдениям, пару раз вносились изменения в действующие правила. А это считалось громадным успехом. Такой работник как специалист получал в награду высокую категорию. Наверное, поэтому, несмотря на мою молодость, в Комитете со мной считались. Hе раз вызывали на свои заседания. Там, на заседаниях, я, конечно, встречался с отцом, но, кроме подчеркнуто сухих приветствий, мы с ним больше никак не общались. Я не мог простить ему оскорбительного неверия в меня. А он, при всей кажущейся сухости, гордился мной и, как говорила мама, радовался моим успехам.

«У вас одинаково дурной характер, — не раз сетовала мама, — но я вас, упрямцев, все равно помирю.»

И помирила. Умудрилась это сделать в тот момент, когда нас всех не было дома. Мы, по предписанию своего руководства, разлетелись по мирам. Отец в одну сторону, сама она — в другую, а я, уже в качестве руководителя группы, в полугодовой инспекторский вояж по трем каналам Пространства-Времени.

3

Дни и ночи мои были так насыщены, что я не заметил, как пролетело четыре месяца. Я уже дал команду понемногу упаковываться, чтобы без промедления перебазироваться в третий, последний по предписанию, канал Пространства-Времени. А работа в этом, предпоследнем, у нас завершалась трехдневкой непосредственных контактов с разумными аборигенами. Самый интересный этап в нашей работе.

Аборигены реагировали на нас с потешным смятением и любопытством. Любопытство пересиливало. Оно у разумных сильнее страха. Мы позволяли видеть себя в привычных для них биоформах. То есть похожими на них. Ряд черт в нашем облике они видели в зависимости от их представлений об инопланетянах. Например, тому, с кем я вступил в контакт, я виделся двухголовым. И он умирал от любопытства узнать: одинаково ли мои головы думают? А если нет, то не перебивают ли друг друга, когда рассказывают? Hе ругаются ли между собой из-за еды? Спят по очереди или одновременно?…

В общем, смешные они, эти разумные аборигены. И легко управляемые.

Мой визави, анализируя в моем отсутствии наши с ним встречи, всякий раз давал себе слово при новом свидании со мной задать все эти мучившие его вопросы. А встретившись, он, разумеется, забывал о них. Ему приходилось отвечать на мои вопросы.

Интересный был экземпляр. Наблюдательный, дотошный и хорошо знавший психологию и образ жизни себе подобных. Откровенно говоря, я хотел бы знать, кем он был, находясь Дома, среди нас, в Великом Кругу Миров, пока вновь не ушел в Кругооборот. Hо такой информацией могли обладать только сотрудники Канцелярии Главы Великого Круга.

Как все-таки мудро устроил Всевышний Вечность Разумной жизни! Живет мой контактер на этой планетке и не подозревает, что это его детство, хотя он здесь взрослеет, набирается опыта, стареет и… умирает. И, умирая, даже не подозревает, что по существу уходит в иную жизнь — на планету Молодости своего разума. Где снова взрослеет, набирается опыта, стареет и… умирает. То есть, перемещается на планету Зрелости своего разума. К себе Домой. В Великий Круг Миров. Вечность его, слава Всевышнему, обусловлена обновлением в развитии и движением по Пространствам-Времени.

Забавно наблюдать за ними, сущими детьми, непомнящими родства. Мы тоже, наверное, здесь, на Земле, пребывая в Детстве, оставляем впечатление беспомощного и жалкого существа.