Нет ничего невозможного - [8]

В следующие три года я ездил в Гималаи и пробовал разные стратегии: низкая активность, высокая, постепенные тренировки или спешка, предварительная акклиматизация… В итоге в экспедиции на Чо-Ойю и Эверест и акклиматизация, и результативность на большой высоте оказались превосходными.

Я осознаю, что мой тренировочный стиль может быть опасен. Этому есть причина: он ориентирован на поиск пределов моих возможностей. Я знаю, что при наихудшем сценарии и в зависимости от того, что я делаю, я могу пересечь эти пределы, подвергнув свою жизнь риску. Это отличается от ситуации, когда спортсмен доводит тело до оптимального состояния, создает идеальные условия для конкретного дня, чтобы достичь цели или побить рекорд. Это совсем другое.

Если бы я продолжил бегать и ничего не есть после того, как потерял сознание в рамках эксперимента в Фонт-Роме (который никому не рекомендую повторять на практике), я бы еще сильнее нагрузил свое тело, но понятия не имею, какими могли бы оказаться последствия. В другой раз, если бы я не занялся гидратацией, когда почувствовал, что сводит все мышцы, а моча стала чернее угля, — у меня бы развилась острая почечная недостаточность. Конечно, это экстремальные случаи.

Эти эксперименты помогли мне не только больше узнать о собственном организме, но и набраться уверенности. Я точно знал, на что способен, учился страдать и выжимать из своего тела максимум; я научился использовать свои ресурсы по полной, когда заканчивались силы или снижалась мотивация. Быстро бегать важно, чтобы побеждать в гонках, но одной скорости недостаточно. Мы должны осознавать, что не в состоянии превзойти физиологические пределы собственного тела; но мы можем кое-что другое — построить мощную базу из таких элементов, как ментальная подготовка, спортивная техника, используемое снаряжение и стратегия. Наш организм умен и, когда есть необходимость, посылает сигналы, чтобы уточнить, хотим ли мы продолжать. Эти сигналы тревоги — обморок, боль в ногах, галлюцинации, рвота. И то, хотим ли мы перешагнуть последний барьер, зависит от нас и только от нас самих.

Наконец, есть еще одно препятствие — психологическое. Это страх. На самом деле страх — хороший попутчик. Это палка о двух концах. Игнорируя страх, мы выключаем психологические тормоза и так понимаем, на что действительно способны. Однако, не прислушиваясь к подсказкам страха, мы подвергаем себя смертельной опасности. Нужно всегда оценивать, подходящий ли это партнер для планируемого танца.

Я обожаю физические нагрузки. Много лет я работаю, живя практически как отшельник, гоняясь за совершенными, но эфемерными моментами, которые заканчиваются за один вздох. Это сильно отличается от интеллектуального труда, при котором знания приобретаются и накапливаются постоянно. Когда ты работаешь над телом, то никогда не получаешь преимуществ, которые действуют долго. Чтобы удерживать планку на желаемом уровне, нужно всегда тренироваться с прежней интенсивностью.

Множество спортсменов с детства готовились соревноваться и становиться чемпионами — но тех, кто действительно стал лучшим, очень мало. «Номером один» становятся только избранные. К сожалению, из-за этого многие вырастают людьми с гипертрофированным эго и всю жизнь тащат за собой рюкзак, наполненный разочарованиями. Поэтому я склонен считать, что детей нужно готовить не к победам, а к тренировкам. Будь это общим лейтмотивом, каждому доставался бы свой вкусный и душистый кусок пирога, а соревнования были бы лишь чем-то вроде вишенки на торте. К счастью, это было первым, чему Майте Эрнандес и Жорди Канальс научили меня в спортивном центре. Тренироваться — обязательно, соревноваться — нет; а если так хочется, то соревнования появятся, когда придет их время. Эта идея мне очень помогла, когда через много лет я поднимался на Эверест.

Майте и Жорди также приучили меня к методичному аналитическому подходу; я стал записывать все, что могло иметь отношение к результативности, чтобы потом проанализировать данные и понять, какой аспект сработал неудачно. Надо было учитывать все детали: от времени и километража тренировок до количества часов сна, поездок на машине или периодов болезни.

Я скрупулезно вел записи в тетрадках в клеточку; два раза в месяц мы вместе с Майте их разбирали и решали, что я буду делать в следующие две недели. Благодаря ей я понял, как важно быть точным и не упускать никаких подробностей: ведь через какое-то время именно они могут оказаться значимыми.

Хорошо помню один из дней в тренировочном центре. Было очень жарко, а я, как обычно, не взял с собой ничего попить. После нескольких часов в движении я умирал от жажды, и Майте предложила попить из ее бутылки. Когда я подскочил, чтобы взять бутылку, она резко ее отодвинула:

— Неужели я тебя ничему не научила? Представь себе, что у меня простуда, а ты попьешь воды после меня, со всеми бактериями и вирусами! И что будет с запланированной неделей тренировок?

Когда я начал тренироваться самостоятельно, то продолжил методично вести записи. В 2006 году я создал таблицу в Excel, где регистрировал практически все: виды нагрузки, дни, когда я болел, каждую поездку на машине или перелет, повлиявшие на отдых, каждое выступление, в котором я участвовал и из-за которого меньше концентрировался на тренировках, каждое необычное или приятное ощущение.