Нет дыма без огня - [15]

Кей — профессиональный летчик, и Кларк говорил, что брат управляет самолетом скорее по наитию и догадке, чем полагаясь на свои знания и показания приборов. Он обращался к ним только в том случае, когда иного выхода не представлялось. Кларк хвастался, что нет такого типа самолета, который не смог бы пилотировать его брат, но Кей предпочитал работу по временному контракту службе в авиакомпании.

«Там слишком много правил и предписании, — говорил о младшем брате Кларк, улыбаясь снисходительной ласковой улыбкой. — Кей любит отвечать только за самого себя».

После того как Лара увидела Кея Такетта и на себе испытала воздействие его лукавой усмешки, она не могла вообразить его в строгой форме напитана воздушного лайнера, приятным голосом сообщающего пассажирам о погодных условиях в пункте назначения.

От долгого пребывания в залитой солнцем кабине самолета у Кея вокруг глаз, таких же синих, как у Кларка, образовались морщинки, придававшие ему особую привлекательность. Только Кларк был светловолосым и белокожим, а у Кея волосы темные, такие же непокорные, как и он сам. И в прямом, и в переносном смысле он оказался паршивой черной овцой своей семьи. Кларк был всегда отлично выбрит. Кей не брился по несколько дней. Как это ни странно, но щетина на щеках не уменьшала, а, напротив, усиливала его притягательность.

Братья являли собой прекрасный образец животного по имени человек. Только Кларк был одомашненным животным, а Кей все еще диким. Разозленный или при виде самки он издавал рык.

— Доброе утро.

Лара вздрогнула, как если бы ее застали врасплох, — Это вы, Нэнси, доброе утро. Я не слышала, как вы вошли.

— Это и видно. Витаете мысленно где-то далеко отсюда. — Сестра, она же и регистратор, спрятала сумку в шкаф и надела голубой халат.

— Интересно, куда делся телефон?

Нэнси вошла через заднюю дверь и теперь стояла с Ларой в небольшом помещении, где они держали медикаменты, а также кое-какие съестные припасы. Кухней в жилой части дома пользовалась сама Лара.

— Он часто ломался, я решила его заменить.

Поскольку Лара еще не определила своего отношения к визиту Кея Такетта, она не хотела обсуждать этот вопрос с Нэнси.

— Хотите кофе? — Лара взяла кофейник.

— Не откажусь. — Нэнси добавила две ложки сахара в дымящуюся кружку, которую ей подала Лара. — А пончики еще остались?

— Они в шкафу. Я думала, вы на диете.

Нэнси Бейкер достала из шкафа пончики и мгновенно проглотила один, затем облизала пальцы, выпачканные сахарной глазурью.

— Я бросила диету, — объявила она без сожаления. — Мне некогда считать калории. Просиди я на диете хоть до Страшного Суда, все равно не стану изящней. Кроме того, Клем любит меня такой. Говорит, что это придает особый вкус любви.

Улыбаясь, Лара спросила:

— Как вы провели выходной?

— Неплохо, — отозвалась Нэнси, вытирая губы. — Не могу пожаловаться. У собаки течка, а маленький Клем вытащил откуда-то балетные туфли сестры, надел их не на ту ногу и проходил так весь день. Мы попробовали снять их с него, но он поднял такой крик, что пришлось оставить его в покое, пусть ходит, если ему охота. Зато в семье мир.

Нэнси всегда приносила с собой занятные истории о своем беспорядочном домашнем хозяйстве. Она добродушно сокрушалась о сумасшедшей жизни, где все вращалось вокруг троих полных энергии детей, которые все, без исключения, переживали «тяжелый период». Но Лара знала, что Нэнси обожает мужа и детей и не променяет эту жизнь ни на какую другую.

Нэнси откликнулась на объявление, помещенное Ларой в местной газете, и Лара тут же, после собеседования, взяла ее на работу, отчасти потому, что та оказалась единственной кандидаткой. Нэнси была опытной медсестрой, оставившей работу, когда два года назад у нее родился маленький Клем.

— Время приучать его к горшку, — объявила она Ларе, когда пришла наниматься. — Значит, мне пора возвращаться на работу, пусть этим добрым делом займется моя свекровь, бабушка Бейкер.

Лара сразу полюбила Нэнси и даже немного ей завидовала. В жизни Лары тоже царил полный беспорядок, только это была не та сумасшедшая счастливая суета, которая заполняла всякий день Нэнси. Хаос менял весь ход жизни Лары и оставлял незаживающие ссадины и раны. Ее бедам не было видно конца.

— Если бы не Клем, — продолжала Нэнси, покончив со вторым пончиком, — я бы прибила собаку, а заодно и детей, а потом бы рвала на себе волосы. Но он пришел с работы и настоял, чтобы мы отвезли детей к бабушке, а сами вдвоем пошли в ресторан. Мы поужинали в «Молочной ферме», так наелись, что чуть не лопнули, было очень вкусно. А когда маленький Клем заснул, я спрятала подальше туфли, чтобы он их сегодня не нашел. Утром большой Клем отвез собаку к ветеринару, там ей подыщут кобеля или накормят таблетками. Кстати, если они найдут кобеля, хотите, я вам подарю щеночка?

— Нет уж, спасибо, — рассмеялась Лара.

— Я вас понимаю. Боюсь, что у меня останется весь помет. — Она вымыла руки дезинфицирующим раствором. — Сейчас проверю, кто у нас на сегодня записан.

Обе знали, что в книге записей преобладают пустые графы. Уже полгода, как Лара поселилась в Иден-Пасс, но у нее все еще не хватало пациентов. Если бы не сбережения, она давным-давно прекратила бы практику.