Нет больше той любви - [2]

Несмотря на такие вот фокусы народ Саньку любил, и если потешались над ним — то беззлобно, а уж поссориться с ним так вообще было невозможно.

Сом же очень близких друзей не имел, его благожелательное и доброе отношение распространялось на всех скопом, никогда в помощи не откажет, да чаще всего его и просить не надо — Саня всегда сам появлялся там где надо, а в ответ на попытки благодарности смущенно разводил руками и басил: «Да хрена ль там, свои ж люди!»

Как-то вечером Санька, покрутившись около нашего радиста Димона — «Кактуса» снова пропал. Как оказалось потом, связавшись по рации с ближайшим блокпостом (километрах в трех от нас) Санька дернул туда в гости к найденному земляку. Обратно он появился часа в два ночи с двумя бачками каши, побудил полроты своим басом: «Славяне, я вам каши принес, давайте есть пока теплая!» Ну что ты ему скажешь?

Каша кашей, если бы не одно маленькое «но» — Саня и туда и обратно топал по минному полю (без малейшего понятия о его существовании), которым наша инженерная служба третьего дня отгородила нас от подозрительного участка зеленки, а только сегодня утром командир наших саперов старший лейтенант Проханов стучал себя пяткой в грудь перед комбатом, что даже мышь там не пройдет, (кстати, свою службу минное поле таки сослужило — на следующую ночь было порядка пяти подрывов со стороны зеленки, кто там попал — мы не ходили проверять).

Чудил еще не раз наш Саня, да только всJ уже и не упомнишь.

Как-то утром получаем сообщение по рации, что наш второй разведвзвод нашел недалеко от нас пару блиндажей-складов оружия чичей, сами ребята, сообщив, что там чисто, и можно всJ это забрать, пошли дальше. Ну — забрать, так забрать, собрались-поехали (что-то около 10 км от нашего расположения). Санька напросился с нами — Кузьмич не возражал. «Урал» бортовой, БМП-ха, нас 15 человек. Выехали после обеда. Как-то никому не пришло в голову, что ситуация с состоянием «чисто» за полдня могла и измениться. Доехали, троих оставили у техники, остальные выгрузились, пошли искать по указанным координатам. При подходе к предполагаемому месту кто-то из первых троих поймал мину: Мишку — «Кузнеца» сразу наповал, двоих (Филиппа Копылова «Филина» и Славика «Рокки») ранило тяжело. И понеслось — со всех сторон нас начали поливать, и место такое — что мы посреди зеленки на почти голой опушке, с реденькими кустиками, а откуда бьют и не сразу сообразишь, чуть поодаль вокруг нас плотные кусты-деревья, холм справа вообще утонул в растительности. Вот тебе и съездили за оружием! Все залегли мордой в землю и продвигаемся к кустам, отстреливаясь наугад. Благо рядом, доползли все, только Витьку «Бороду» в плечо зацепило. Санька притащил за собой Филина, а Андрюха «Твикс» — Славика.

Филиппу «Филину» ноги подробило — просто месиво, и пока мы отстреливаемся — Кузьмич колдует над ним, перетягивает жгутом, колет промедол. Там где мы оставили технику раздаются два взрыва и очереди. Почти одновременно получает пулю в бедро Ромка — «Москвич». Похоже на то, что попали мы серьезно на этот раз. Осталось три дороги, что называется — либо идти в лоб (а всемером плюс четыре трехсотых, из них три тяжелых — это самоубийство), или вернуться к дороге, но судя по тому что мы слышали взрывы — возвращаться уже некуда, либо вдоль холма по зарослям попытаться как-то ускользнуть отсюда. А пока — забились в кусты, немного рассредоточившись, и отстреливаемся на звук.

Санька «Сом» подползает к Кузьмичу, молча подбирает автомат «Филина» вдобавок к своему, и на полусогнутых пробегает мимо нас, ближе к краю зарослей, бася: «ВсJ мужики, уходите с ранеными». Кузьмич что-то кричит ему вслед. Санька не оборачиваясь машет рукой, мол, — уходите. Потом таким же макаром, под фонтанчиками пуль пробегает открытое место и скрывается в кустах напротив.

Саня, Саня… Все оборачиваются на Кузьмича — он секунду смотрит в ту сторону, куда исчез Санька, вздыхает — и жестом показывает, что нужно уходить. Выстраиваемся цепочкой и ползем, пряча глаза друг от друга, ползем через заросли, в сторону, противоположную той, откуда пришли. На себе тащим раненых. Сзади нас не прекращающаяся перестрелка — все понимаем: шансов у Сани нет, и мы теперь просто ОБЯЗАНЫ выйти отсюда и дотащить трехсотых. Минута, другая, третья… пятая… ползем, пока ни на кого не наткнулись, сзади нас по-прежнему слышны очереди… Душа рвется пополам…

Спереди в кустах шорох и треск веток — Андрюха «Твикс» моментально посылает туда очередь, в ответ — стон и детский крик: «Дя-я-я-деньки, не стреля-я-я-я-я-йте!!!» Твою мать, это еще что такое?! К кустам ползут Мишка Гаевой и Саня «Твикс», через полминуты появляются оттуда, неся стонущую девочку лет 11–12, у которой окровавлен бок. Кузьмич (он у нас в таких ситуациях был основным лекарем — как-никак у него 4 курса медина, и он 3 года пробыл в Афгане фельдшером). Останавливаемся. Кузьчич осматривает девочку — судя по его фразам: ничего серьезного, одна пуля навылет зацепила левый бок в районе подреберья, печенки-селезенки целые, но крови много. Перевязывает. Девочка теряет сознание — промедол — и мы продолжаем двигаться. Уже позднее в расположении, когда девчонка пришла в сознание, мы узнали еJ историю: два месяца тому еJ родители, она и ее младший брат собрались уезжать из Гудермеса к родственникам куда-то на север (как она сказала). Не знает, как и куда они ехали, только раз родители ушли договариваться за машину и пропали. Прождали они с братом их трое суток, потом сами приняли решение ехать с к их тете в Назрань (по-моему), через неделю от дизентерии умер брат, хоронила сама в лесу. И вот уже месяц, как она одна скитается по Чечне, не имея ни малейшего понятия, где находится. Через три дня из нашего расположения (девчонка оклемалась на удивление быстро) еJ на вертушке вместе с другими ранеными отправили в госпиталь в Моздок. Звали еJ Алла Кононова. Сейчас наверное, невеста уже…