Нет блага на войне - [11]

пишут авторы коллективного труда «1941 год – уроки и выводы» (составлен большой группой военных историков СССР в 1992 г.)

Фраза о «растянутости выдвижения войск», да еще и с «сохранением режима работы железных дорог по мирному времени» заслуживает особого внимания. Для многомиллионных армий первой половины 20-го века железные дороги, поезда и паровозы стали важнейшим «родом войск», во многом предопределявшим исход главных сражений двух мировых войн. Соответственно все страны имели разработанные еще в мирное время планы перевода железнодорожного движения на режим «максимальных военных перевозок». Так, на этапе стратегического развертывания вермахта для вторжения в СССР железные дороги перешли на график максимальных военных перевозок с 23 мая. Режим военных перевозок в европейской части СССР вводился (12 сентября 1939 г.) даже на этапе стратегического развертывания Красной Армии перед войной с полуразрушенной вторжением вермахта Польшей. [33] Однако в июне 1941 года ничего подобного сделано не было!

По расчетам, содержавшимся в предвоенных планах советского командования, для осуществления перевозок по планам стратегического развертывания войск Красной Армии требовалось от 8 дней (для Северного фронта, т. е. Ленинградского ВО) до 30 дней (для Юго-Западного фронта, т. е. Киевского ОВО). Фактически же, в условиях сохранения режима работы железных дорог мирного времени, перегруппировка войск не форсировалась, а фактически затягивалось. Затягивалось со вполне понятной, откровенно названной в 1992 г. группой советских историков целью – обеспечить максимально возможные «меры маскировки». Говоря еще проще – не вспугнуть «дичь» раньше времени.

Первыми начали выдвижения находящиеся в Забайкалье и в Монголии соединения 16-й армии и 5-го мехкорпуса. 22 мая 1941 г. началась погрузка первых частей в эшелоны, которые с учетом огромного расстояния и сохраняющегося графика работы железных дорог мирного времени должны были прибыть на Украину, в район Бердичев – Проскуров – Шепетовка в период с 17 июня по 10 июля. С 13 по 22 мая поступили распоряжения Генштаба о начале выдвижения к западной границе еще двух армий резерва Главного командования. 22-я армия выдвигалась в район Великие Луки – Витебск со сроком окончания сосредоточения 1–3 июля, 21-я армия сосредоточивалась в район Чернигов – Гомель – Конотоп ко 2 июля. 29 мая принято решение о формировании 19-й армии и развертывании ее в районе Черкассы – Белая Церковь к 7 июля. Не ранее 13 июня принято решение о формировании на базе соединений Орловского и Московского ВО еще одной, 20-й армия, которая должна была сосредоточиться у Смоленска к 3–5 июля.

«Переброска войск была спланирована с расчетом завершения сосредоточения в районах, намечаемых оперативными планами, с 1 июня по 10 июля 1941 г.». Уже за одну эту фразу авторов коллективной монографии «1941 год – уроки и выводы» следовало бы наградить медалью «За отвагу». Фактически, эта фраза означает, что при разработке «оперативных планов», в частности – при составлении графика развертывания, немецкое вторжение не предполагалось.

Логика и хронология тут очень простая. Войска, завершившие сосредоточение к 10 июля, закончат оперативное развертывание и изготовятся к бою не раньше 15–20 июля. В целях проведения стратегической ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ операции это будет уже безнадежно поздно (что и было беспощадно подтверждено на полях сражений лета 1941 г.). Наивно было бы ожидать, что Гитлер – если он решится напасть на СССР в 1941 году – станет тянуть с началом вторжения до второй половины июля. Как известно ныне, по первоначальному плану германского командования вторжение должно было начаться 15 мая, после окончательного просыхания грунтовых дорог европейской части СССР от весенней распутицы. Балканская кампания «смешала карты» Гитлера и привела к отсрочке нападения на СССР на целых пять недель (не секрет, что, по мнению многих военных специалистов – и не только из числа «битых гитлеровских генералов» – эта задержка фатальным образом отразилась на итогах кампании). Начинать же наступление во второй половине июля было бы полным безумием – даже при отсутствии всякого сопротивления со стороны Красной Армии немецкой пехоте (а это четыре пятых армии вторжения) предстояло брести к установленной в «плане Барбаросса» линии Архангельск – Астрахань по пояс в снегу…

«Завершение сосредоточения в районах, намечаемых оперативными планами» в первой декаде июля, означает готовность к началу стратегической НАСТУПАТЕЛЬНОЙ операции начиная с 15–20 июля. Это «нижняя граница» даты начала вторжения в Европу по сталинскому «плану № 3». Верхнюю границу также не сложно определить, исходя их оценки природно-климатических условий восточно-европейского ТВД.

Главный удар, как было уже отмечено выше, предстояло нанести в направлении Львов – Краков, с дальнейшим развитием наступления на Познань – Берлин или Прага – Вена. Плановая продолжительность решения «первой стратегической задачи» составляла 25–30 дней. Но не все на войне идет по плану, к тому же за успешным решением «первой задачи» должен был последовать следующий, еще более глубокий удар. Но даже в Южной Польше, в Словакии и Венгрии в октябре – ноябре наступает осень, а затем и зима – сырая, слякотная, с дождями, туманами и мокрым снегом. Для действий авиации и моторизованных войск это значительно хуже «нормальной» русской зимы с крепкими морозами, которые превращают все дорожные направления в «дорогу с твердым покрытием» и сковывают озера и реки ледяным «мостом». Таким образом,