Несвятое семейство - [5]

* * *

Надя Митрофанова иногда очень жалела, что она – не политик. В Думе не заседает, собственной фракции не имеет, законопроекты лоббировать не может. А если б могла – первым делом бы протащила на голосование полный запрет на глянцевые журналы. Точнее, не на журналы как класс, а на бесконечных тощих девиц, которые улыбаются почти с каждой страницы. У каждой, ну ведь у каждой размер одежды – сорок второй или даже меньше! Талии тонюсенькие, ручки цыплячьи. А модные разделы – вообще кошмар. Сколько раз Надюха присматривала себе кофточку в свете последних тенденций, отправлялась в магазин, точно такую же находила, примеряла. Однако на ее фигуре – среднестатистической – наряд смотрелся – впору в зеркало плюнуть. Типичный пример, как вводят покупателя в заблуждение! Можно в суд подать и дело выиграть.

Даже с Полуяновым, своим любимым мужчиной, однажды мыслями поделилась. Но тот обидно заржал:

– Наивная ты, Надюшка! Даже будь ты в Думе, выдвини подобный закон – его ж зарубят на корню! Депутаты – в большинстве мужики. Если запретят девок тощих, на кого им тогда глазеть?

– Ты мне сам говорил: мужчина – не собака, на кости не бросается! – парировала она.

И Димка честно признался:

– В постели, кто спорит, с мягонькой лучше. А в свет выводят худеньких. Ничего не поделаешь. Так принято.

Ох и обидно ей стало! Крутишься целыми днями. Помимо работы, творишь в доме уют, колдуешь в жаркой кухне над разносолами. Еще и в тренажерный зал приходится бегать, чтобы не превратилась ее среднестатистическая фигура в откровенно толстую. Полуянов всегда ухожен, сыт, никогда ему не устраивается ни истерик, ни скандалов. Но все равно: мечтает втайне о тощенькой! А то и давно себе завел, только маскируется успешно.

Когда-то Надя готова была в лепешку разбиться, только чтобы Полуянову, блестящему денди, соответствовать. Тело, дух, вкус постоянно развивала, волосы подкрашивала – строго раз в три недели, маникюр всегда безупречный, за новостями следила, терпеливо смотрела вместе с другом сердечным ненавистный футбол и скучнейшие политические ток-шоу.

Но со временем Митрофанова помудрела. Поняла: превратиться в гламурную красотку у нее все равно не получится. Да и устала постоянно себя блюсти. И теперь, если хотелось ей не тащиться в парикмахерскую, а поваляться с книжкой, – оставалась дома. Уставали ноги от каблуков – отправлялась в ресторан в удобных мокасинах.

Димка однажды даже съязвил:

– Скоро будешь дома в бигудях расхаживать!

До этого пока не дошло, но вместо пикантных халатиков Надя все чаще надевала удобный спортивный костюм.

Оправдывалась перед Димкой:

– На работе дресс-код, где еще расслабиться, если не дома?

…Надя теперь заведовала в своей библиотеке залом Всемирной истории. На правах начальницы присутствовала на всех совещаниях у директора и уж на работу в джинсах-кроссовках ходить точно не могла. Не поймут.

Впрочем, Полуянов над ее солидными костюмами тоже посмеивался:

– Тебе, Надька, халы на голове не хватает и золотых перстней на пальцах.

Жуткий человек! Живешь с ним, будто на пороховой бочке!

И постоянно преследовал девушку кошмар: вдруг увидит она Димину виноватую улыбку, услышит сбивчивое объяснение: «Извини, я встретил другую». Все тогда. Останется она одна в целом свете.

У них ведь с Димкой до сих пор даже не семья, а, как в протоколах полицейских пишут, «сожительство». Но если она для Полуянова – всего лишь отдушина и тихая гавань, то журналист для нее – все.

«На тренинг, что ли, какой-нибудь психологический пойти, – иногда думала Надя, – самооценку собственную повысить?»

Но сил и времени еще и на это, конечно, не находилось.

Оставалось лишь сравнивать себя с иными посетительницами читального зала – и тихонечко радоваться.

Библиотека ведь – всем известно! – любимое место для всевозможных чудаков. Только в Надин зал постоянно ходили несколько старых дев в хлопковых колготках, три наркоманки, две истерички, пяток откровенных толстух, и не счесть – просто уродин. В сравнении с ними она – просто звезда!

Хотя Полуянов – он частенько заглядывал в историко-архивную библиотеку за вкуснейшими пирожками в буфете и редкими книгами, которые по блату доставались ему без очереди, – почему-то обожал убогеньких посетительниц Надиного зала очаровывать. Причем чем страшнее экземпляр, тем больше соловьем разливался.

Дамы (в большинстве своем кандидаты наук, читатели без ученой степени в привилегированные залы допускались только по особому ходатайству) Полуянова тоже обожали. Несли ему в подарок собственные монографии с дарственными надписями (журналист всегда горячо благодарил). Топорно кокетничали, просили его подписать газету с очередной бомбой-статьей (вот Димка важничал!).

А Надя хмурилась.

– Что ты сердишься? Мужчинам для здоровья надо, чтобы им поклонялись. Кто угодно! – однажды сказала Наде Ирина Андреевна.

Ирина Андреевна тоже являлась читательницей зала Всемирной истории. Но вот уж кого «библиотечной дамой» не назовешь! Пусть ей за сорок, не красотка, мать-одиночка и одевается неброско. Зато энергии, оптимизма, жизненной мудрости – на пятерых хватит! Митрофанова с ней, можно сказать, дружила. Удивительным образом Ирина Андреевна умела выслушать, дать совет, рассмешить-подбодрить, если настроение плохое. Хотя являлась доктором философских наук, званием своим высоким не кичилась, заумных словечек вроде «генезис» или «экстраполяция» не употребляла. И не скрывала от Митрофановой, что служба в университете – для нее скорее хобби. А