Несущий свет - [19]

Теперь кирки били глухо, слышался неприятный скрип – камни поддавались с трудом. Степа попытался прийти на помощь, но археологи дружно его отогнали. Наконец первый камень был выворочен.

– Промазали, – сообщил Карно, ткнув киркой в отверстие. – Там продолжается кладка. Какой берем, слева или справа?

– Справа, – решил Валюженич, и кирки заскрипели снова.

Между тем в разрушенной церкви начало заметно темнеть – майский день клонился к закату. Тени густели, и Степе вдруг стало тревожно. Вспомнилась другая церковь – но не каменная, а деревянная, засыпанная снегом. Там тоже было темно, лишь горели огарки свечей, и такие же черные тени наползали из углов. Косухин поспешил выругать себя за увлечение мистикой и элементарную трусость. В конце концов, это была Франция, и Венцлав со своими оборотнями далеко. А бояться темноты для красного командира попросту стыдно.

– Есть… – Валюженич поддел киркой шатающийся камень и легко отпрыгнул в сторону. Карно не утерпел и тут же сунул в отверстие кирку.

– Пусто! – крикнул он. – Здесь пустота! Тадеуш, – ты гений!

– Оу, Стив, ты слышал! – Валюженич, достав из рюкзака фонарик, посветил в темное отверстие, – Шарль, надо снять еще один камень.

Карно застонал от нетерпения. Две кирки впились в серый известняк, и со следующим камнем было покончено еще быстрее, чем с его предшественником.

– Могила? Тадеуш, это погребение? – нетерпеливо вопрошал Шарль. – Ну, что это?

– Для могилы слишком мало места. – Тэд светил фонариком, не подпуская Карно, так и норовившего сунуть в отверстие руки. – Хотя… Какой-то сосуд… Красноватая глина… И что-то продолговатое… Отстань, Шарль, я зарисую. Лучше посвети.

Карно буквально стонал, но Валюженич достал карандаш и начал добросовестно рисовать в тетради то, что высветил луч фонаря. Между тем в церкви уже почти стемнело, только сквозь разбитый купол и верхние окна еще сочился неяркий серый свет.

– Я, кажется, знаю, – наконец, заявил Тэд. – Это все-таки могила, Шарль. Бретонский обычай.

При слове «могила» Степу вдруг передернуло, и он машинально ощупал спрятанный за поясом револьвер.

– Это что? – удивился Карно. – Постой, это когда тело сначала закапывали на несколько лет в землю, а потом кости складывали в сосуд…

– Пять баллов и зачет у шефа. Да, обычай с времен крестовых походов. Ладно, вроде зафиксировал. Стив, хочешь лично вытащить эти бесценные артефакты?

От такого предложения Косухину внезапно стало не по себе. Никакого желания он не ощутил, но отказываться было стыдно. Он вздохнул и неожиданно для себя перекрестился. Оглядевшись, он с удовлетворением понял, что этот недостойный большевика поступок никем не замечен, и, вновь вздохнув, полез в яму.

– Сначала – сосуд, – велел Валюженич.

Сосуд оказался широким, приплюснутым сверху горшком, накрытым крышкой. Очевидно, в нем была трещина, поскольку глина стала прямо под руками распадаться и Степа еле успел поставить находку на землю. Сквозь распавшиеся стенки тускло засветилось под лучом фонаря что-то желтое…

– Так и есть, – кивнул Валюженич. – Кости. Интересно, в таких погребениях почти никогда не находят черепов. То ли они хоронили их отдельно, то ли…

– Степан, давай дальше, – Карно явно сгорал от нетерпения.

Следующий предмет показался неровным на ощупь, и Косухин никак не мог сообразить, что это может быть. И лишь когда луч фонарика осветил находку, стало ясно, что он держит в руках кожаные ножны, покрытые позеленевшими медными украшениями. В ножнах был меч, вернее все, что от него осталось – потрескавшаяся костяная рукоять с позеленевшим медным крестом.

Карно покачал головой и произнес по-французски какую-то непонятную фразу. Заметив, что Косухин его не понял, он медленно повторил:

– «И это все? Да как же это так? Поднялся занавес, а я все ждал бесплодно!» Это из Бодлера, Степан. Был такой пролетарский поэт.

– Хорошо, фиксируем, – Валюженич уже вооружился карандашом и открыл тетрадку. – В тайнике найден меч в ножнах. Ножны кожаные, с металлическими накладками. Рукоять меча костяная. Сохранность – неудовлетворительная. Меч можно предварительно датировать второй половиной XI века…

– Седьмой тип по классификации Шаррона, – кивнул Карно. – В общем, труха. Сдадим в наш музей – первокурсникам показывать. Ну как, Степан, нравится?

Но Косухин не отвечал. Вот уже несколько минут он напряженно вслушивался.

Сомнения не было – где-то неподалеку работал автомобильный мотор.

3. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

– Стив, что случилось? – поинтересовался было Валюженич, но тут же замер. – Черт, влипли! Не иначе лесник или жандармы! Стив, закинь кирки подальше! Пошли отсюда!

– Постой, я выясню в чем дело, – Карно накинул куртку и отряхнул землю с ботинок. – Тэд, ты взял с собой разрешение на разведку?

– О'кей, с этим у нас все в порядке. Только бы не заметили меч.

– Спрячь. Я поговорю с ними – задержу на пару минут…

Карно быстро пошел к еле заметному в наступившей темноте выходу. Тут только Степан начал что-то соображать.

– Шарль! – крикнул он. – Вернись! Не ходи!

Но Карно, не слушая его, уже ловко пробирался по каменным завалам.

– Ничего, если жандармы. Шарль им заморочит голову. – Валюженич, сунув находки между камней, начал быстро закидывать яму. – Стив, помоги!