Несущий перемены - [46]

– Человек! Это ты?

– Я не хотел разбудить тебя.

– Чепуха. Меня разбудил мой собственный храп, – голоса Ринди, слабые от утомления, прозвучали с прежним юмором. Он протянул руку, нащупал кнопку, и изголовье кровати приподнялось, поддерживая его голову. Бледно-голубые глаза изучали Рэнда с нескрываемым любопытством. Наконец старый чоя снова заговорил: – Ты часто бывал здесь, верно?

Рэнд почувствовал, что краснеет. К счастью, стрижка по моде чоя скрывала его пылающие уши.

– Да, – признался он.

– Интересно, почему?

– Мне надоело быть одному, – объяснил Рэнд, – и не хотелось потерять тебя.

Риндалан поскреб основание гребня.

– Неужели все люди заводят себе друзей так легко, по самым неопределенным критериям?

Смущение Рэнда перешло в раздражение.

– Ты говорил мне правду, независимо от твоих или моих чувств. Я считал, что между нами есть какая-то связь.

– Даже если эта правда была тебе неприятна?

– Даже так.

– Гм…

С помощью своей заимствованной силы Рэнд вдруг понял, что Риндалан взвешивает способность к трезвым суждениям о дружбе и всему прочему без интуиции, присущей чоя. Даже Заблудшие не были поставлены в столь невыгодное положение. Рэнд понял, сколько в этих существах зависит от их шестого чувства и каким ограниченным считают его, неспособного познать истину. Однако сами они тоже были ограниченными – по сравнению с такими теза-рами, как Недар, занимающими выдающееся положение.

– Нас можно обмануть, – внезапно произнес Рэнд. – Каждого из нас.

Ринди заморгал, и его глаза прищурились, а в их уголках появились добродушные морщины.

– Значит, наша дружба – тоже обман?

– Вряд ли. На Земле мы бы назвали ее настоящей.

Тонкие и узловатые пальцы Прелата погладили простыню.

– Мне говорили, – заметил Ринди, – что ты разбудил меня.

Как же сказать ему об этом? Палатон никогда не позволит… И пока Рэнд взвешивал возможность лжи, Ринди продолжал:

– В своих снах я постоянно видел какое-то препятствие. Мне мешали спускаться вместе с Великим Кругом, я почти не слышал Вездесущего Бога. Мое внимание было отвлечено от Него. Теперь я знаю – это ты пытался разбудить меня, – Прелат испустил прерывистый вздох. – Я не могу уйти, пока не отвечу на твои вопросы.

Рэнд постарался не чувствовать себя виноватым.

– Хорошо, – решительно ответил он и поднялся. – Потому что я здесь не единственный, кто нуждается в тебе.

– Вот бы не подумал, – ответил Ринди, – судя по многочисленности посетителей.

Рэнд уже собирался его покинуть, но остановился на полпути.

– Тебе ничего не говорили? К примеру доктор Ниневер? Ты ничего не помнишь?

– О чем? – удивился Ринди.

– Ты сказал мне, что тебя отравили. Врачи не находили никаких признаков яда, но кома продолжалась – иначе ты бы давным-давно очнулся. Теперь твои комнаты охраняются. Только доктору Ниневер, нескольким сестрам и нам с Палатоном разрешен доступ сюда.

– Я? Сказал тебе? – бледно-голубые глаза расширились, и Рэнд заметил, как нарастает утомление Прелата. Он не хотел больше тревожить его.

– Врачи говорят, что это был препарат, блокирующий деятельность нервной системы, – Рэнд не договорил, боясь выдать себя.

– Яд? – Ринди приподнялся на постели, утомление исчезло из его глаз, и они яростно блеснули. – Значит, я лежал здесь совершенно беспомощный?

Рэнд кивнул.

– Кто еще знает об этом?

– Палатон, Йорана и Гатон. Это все. Даже Кативару пока не разрешают приходить к тебе.

Ярость слегка утихла. Ринди поджал губы, о чем-то размышляя.

– Должно быть, мой секретарь очень рад, – заметил он.

– Нет, как мне говорили – разъярен. У Йораны пока нет времени поговорить с ним.

Скрестив руки на груди, Ринди откинулся на подушку.

– Если моя безопасность в руках Йораны, я буду жить вечно – я доверяю ей больше, чем самому себе.

– И правильно, – ответил Рэнд. – По крайней мере, она не посылала тебя к мятежникам.

Ринди поднял сухой палец.

– Это мой народ. Они нуждаются во мне.

– Они едва не убили тебя.

Прелат вновь сделался усталым и печальным.

– С простолюдинами трудно договориться – это только наша вина. Церковь оттолкнула их еще в давние времена, и больше мы не пытались принять их обратно. Но я не мог допустить их самоубийства.

– Да, – согласился Рэнд. – И по этой причине я считаю тебя одним из своих друзей.

Ринди, который уже закрыл глаза и погрузился в размышления, взглянул на него и коротко рассмеялся.

– Ты поймал меня на слове, человек. Такого тонкого и мудрого намека я еще не слышал. Ну что же, принимаю его. Можешь считать меня своим другом, – Ринди расслабился. – А теперь дай старику подремать, – он прикрыл морщинистые веки, и прежде, чем Рэнд достиг порога комнаты, ее уже огласил гулкий храп.

Глава 15

Потирая уставшие глаза, Йорана сидела перед микровизором и просматривала записи. В комнате было тихо, охранники разошлись, кроме оставленных на дежурстве, автоматическая сигнализация уже включена. Разумеется, в основном репортеры увивались вокруг Палатона, наследника, и следовательно – главной персоны дворца, а остальная часть парада была снята обрывками. Йорана уже просмотрела большую часть записей, прежде чем заметила в кадре Рэнда – причем главным образом на периферии и снятого весьма неясно.