Несущая огонь - [16]

— Буду помнить, — сказал он, притянув ее к себе и поцеловал.

Секунду поколебавшись, она сама поцеловала его, крепко держа его руки в своих.

* 15 *

— Папочка! — вскрикнула Чарли.

Мир болезненно вращался перед глазами Энди. Ртутные фонари вдоль Нортуэй оказались внизу, а земля вверху будто стряхивала его с себя. Затем он сел, съехав с нижней части откоса, словно ребенок на санках. Ниже, внизу, беспомощно переворачиваясь, скатывалась Чарли.

Ой, она же летит прямо под колеса машин…

— Чарли, — хрипло закричал он, так, что болью пронзило горло и голову. — Берегись!

И вот она уже внизу припала к земле на обочине, рыдает в режущем глаза свете фар проходящей машины. Через секунду он приземлился рядом, с громким шмяканьем, которое отдалось по всему позвоночнику и ударило в голову. Предметы сдвоились перед глазами, строились, а затем постепенно встали на свои места. Чарли сидела на корточках, закрыв лицо руками.

— Чарли, — сказал он, тронув ее руку. — Все в порядке, малышка.

— Жаль, не попала под машину! — выкрикнула она пронзительным и злым голосом, с такой ненавистью к себе, что у Энди заныло сердце. — Так мне и надо за то, что подожгла того человека!

— Ш — ш-ш, — сказал он, — Чарли, ты не должна больше думать об этом.

Он обнял ее. Мимо проносились машины. Любая могла быть полицейской, а это означало — конец. Хотя в такой ситуации это принесло бы чуть ли не облегчение.

Рыданья затихали. Отчасти она плакала от усталости. То же самое и с ним — усталость довела головную боль до высшей точки, и на него нахлынул совсем ненужный поток воспоминаний. Если бы только они могли добраться куда-нибудь и прилечь…

— Можешь встать, Чарли?

Она медленно поднялась на ноги, смахнув последние слезинки. Ее лицо в темноте казалось мертвенно — бледной маленькой луной. Глядя на нее, он испытывал острое чувство вины. Ей бы уютно свернуться в постели где-нибудь в доме, за который выплачена почти вся ссуда, с плюшевым медвежонком в объятиях, а на следующее утро отправиться в школу и трудиться там во имя Бога, страны и учебной программы второго класса. Вместо этого она стоит на обочине скоростного шоссе на севере штата Нью — Йорк в час тридцать ночи, чувствуя себя виноватой, ибо унаследовала нечто от отца и матери — нечто, в чем она была виновата не больше, чем в голубизне своих ясных глаз. Как объяснить семилетней девочке, что однажды папочке и мамочке понадобились двести долларов и люди, с которыми они имели дело, утверждали, что все в порядке, а на самом деле лгали?

— Нужно поймать машину, — сказал Энди, он обнял ее рукой за плечи, то ли стремясь успокоить, то ли ища поддержки. — Доберемся до отеля или мотеля и поспим. Затем подумаем, что делать дальше. Годится?

Чарли безразлично кивнула.

— Хорошо, — сказал он и поднял большой палец. Машины, не обращая никакого внимания, проносились мимо, а менее чем в двух милях отсюда двигалась зеленая машина. Энди ничего не знал об этом; его возбужденный мозг возвращался к тому вечеру с Вики в здании студенческого клуба. Она жила в одном из общежитий — в том здании, куда он проводил ее и еще раз на ступеньках прямо перед большими двойными дверьми ощутил сладость ее губ; она неуверенно обнимала его руками за шею, эта девочка, еще такая невинная. Они были молоды, Боже, они были молоды.

Мимо проносились машины, каждая воздушная волна вздымала и опускала волосы Чарли, а он вспоминал конец того вечера двенадцать лет назад.

* 16 *

Проводив Вики до общежития, Энди пересек территорию колледжа и направился к шоссе, где собирался поймать машину и доехать до города. Майский ветер бился в кронах вязов вдоль аллеи, хотя он едва ощущал его дуновение; прямо над ним будто протекала по воздуху невидимая река, лишь самые слабые и отдаленные струи которой касались его.

Путь Энди проходил мимо Джейсон Гирни Холла, и он остановился перед его темным массивом. Вокруг, повинуясь невидимому потоку ветра, танцевали деревья, покрытые молодой листвой. Вдоль его позвоночника пробежал холодок и, казалось, угнездился в животе, вызывая легкий озноб. Он поежился от холода, хотя вечер был теплым. Большая луна, напоминавшая серебряный доллар, плыла между грудами облаков; ветер гнал их по этой темной воздушной реке, будто позолоченные шлюпки. Лунный свет отражался в окнах зданий, делая их похожими на потухшие неприятные глаза.

Здесь что-то произошло, думал он. Нечто большее, чем нам говорили и во что заставляли поверить. Что же именно?

Мысленным взором он снова видел эту тонущую окровавленную руку — только на этот раз она ударяла по плакату, оставляя кровавый след в виде запятой… а затем плакат с треском сворачивался.

Он подошел к зданию. Безумие. Они же не пустят в аудиторию после десяти часов. И…

Я боюсь.

Да, именно это. Чересчур много тревожащих полувоспоминаний. Слишком легко убедить себя: все — выдумка; Вики почти уже готова согласиться с этим. Подопытный, вырывающий себе глаза. Кто-то кричал, что хотел бы умереть, что лучше умереть, чем это, даже если для того понадобится отправиться в ад и гореть там вечным огнем. У кого-то произошла остановка сердца, и его увезли с пугающим профессиональным умением. Скажем прямо, старина Энди, размышление о телепатии тебя не пугает. А пугает мысль, что подобное могло случиться с тобой.