Нестрашный мир - [50]
– Да-да, мы всё понимаем, но поймите и вы нас: наш персонал к работе с такими детьми не подготовлен, у нас дети послушные, им скажешь: «делайте то-то», и они будут делать, а Антон не будет. Ему говорят «сиди», а он уходит. У нас отбой, все идут спать, а он не ложится.
– Но вы понимаете…
– Мы-то понимаем, но когда у Антона в тот раз был приступ агрессии, у нас никто не мог с ним справиться. А если он причинит вред кому-то из детей? Мы не можем рисковать их здоровьем. И потом: у нас педагогический процесс. Ребята изучают ремёсла, работают. Вот вы сами скажите: может ваш Антон работать?
– Тут сидит педагог, который занимается с Антоном, – сказала Люба, и я попыталась задвинуть свой стул ещё глубже, – она вам расскажет.
Все головы повернулись ко мне.
– Ну… Антон многое может. Например, он… (как назло, на память приходило только рисование тут уже людей треугольных) он… когда мы с ним ездили в интегративный лагерь, Антон сам мыл посуду, заправлял кровать и… и… помогал со бирать байдарку!
(Глубокий выдох. Рината потом сказала: «Слава Богу, Маша, что вы про байдарку вспомнили. Это вы хорошо сказали, что он помогал её собирать!»
То ли лакированную завучиху убедила байдарка, то ли подействовали Любины уговоры, но руководители интерната согласились взять Антона с испытательным сроком.
После беседы нам устроили экскурсию по интернату: показали аккуратные холлы, игровую комнату и спортзал, прекрасно оборудованный медицинский кабинет, симпатичные спальни… Всё было очень прилично, красиво и тихо, и я не могла представить себе Пешехода в этом царстве аккуратных пластилиновых пирамидок.
Мы прощались с завучем в нижнем холле, у большого осеннего окна.
– Послушайте моего совета, не тратьте время зря, – сказала она на прощанье. – Начинайте подыскивать для Антона место в обычном психоневрологическом интернате. Там знают, как обращаться с такими, как он.
– Но мы ведь уже договорились?..
– Конечно-конечно. Только вы скоро сами убедитесь, что я была права: наше учреждение не для вашего Антона.
Облегчение, которое я почувствовала, очутившись на улице, не поддаётся описанию. Рината, не проронившая ни слова с тех пор, как мы вошли в интернат, безнадёжно махнула рукой: «А, я ж говорила, что ничего не выйдет!»
– Рината, как это не выйдет, они же сказали «возьмём с испытательным сроком».
– Ну и что. Знаю я этот «испытательный срок». Это значит, что на Антона будет направлено всё внимание. Будут смотреть и подмечать, что Антон делает не так. Разве он это выдержит? Я вам сразу сказала, что не доверяю я этим людям.
Пока мы шли к машине, я думала, что лакированная завуч права: Пешеход не для этого интерната, а интернат – не для Пешехода. А что для Пешехода? Я не знаю.
Пешехода выгнали из интерната. Мотивация: «Неадекватно себя ведёт, не можем справиться».
Что и требовалось доказать. Что дальше? Никто не знает. Рината ложится в больницу через два или три месяца, значит, пока Пешеход может жить дома. Люба надеется за это время придумать выход. Сейчас главная проблема в том, что если Антон будет продолжать жить так, как раньше – сутками ходить взад-вперёд по комнате, писать слова и лежать, укрывшись с головой, очень скоро он снова окажется в больнице. Потому что от такой жизни любой человек сойдёт с ума. У Антона нет никаких занятий: пока он в таком состоянии, до Фонда он вряд ли доедет. Рината, конечно, старается делать всё, что в её силах, но сил у неё очень мало, едва хватает на готовку, уборку, стирку, магазины, регулярные поездки на процедуры в больницу… Врач-психиатр, которая наблюдает Антона много лет, сказала, что единственный способ предотвратить новый срыв, грозящий больницей, – ежедневные прогулки. Значит, нужно искать волонтёров, которые будут гулять с Антоном. Я могу только раз в неделю. Не знаю, как это будет. У меня никогда не было с ним хорошего контакта.
Ноябрь 2008 г.
Когда я вошла в комнату Антона, я сразу вспомнила выражение И.Б. «взрыв в замкнутом мире». Вся комната исписана зеркальными словами. Слова на стенах, на полу, на обложках книг, телевизионных программках – исписано всё, на чём можно писать.
– Антон! – сказала Рината. – Ты пойдёшь с Машей гулять.
– Тут не хочу с Машей уже гулять, – сказал Пешеход и ушёл в другую комнату.
– Как это не хочешь? – возмутилась Рината. – Сказала, пойдёшь!
– Маша тут кричала на меня уже здесь, – сообщил Антон и упал на кровать: я услышала, как загудели пружины.
Кажется, я покраснела. Как можно было быть такой идиоткой и думать, что он забыл?
Я подошла к кровати и сказала:
– Антон! Я знаю, что раньше плохо себя вела с тобой. Но это было давно. Я больше не буду. Извини меня, пожалуйста. Пойдём гулять, а?
– Тут уже пойду гулять, – решил Антон, и у меня отлегло от сердца.
Мы делали большие круги, точнее, квадраты, потому что в Купчино все улицы совершенно прямые. Ходили долго. Время от времени Антон останавливался, наклонялся, ставил указательным пальцем на асфальте точку и шептал: «тут уже стоит точка».
Минут через пятнадцать Пешеход сказал: «Тут хочу домой на Белградскую на улицу».
Вернулись домой.
– Хорошо, Антон, мы пришли домой. Что будем делать?
У сборника «Окно в другое измерение» три автора. Они разного возраста, у них разные судьбы. Мария Беркович из Санкт-Петербурга, Галина Каган из города Реховот, что в Святой Земле, и Олег Романчук из Львова никогда не видели друг друга. В разное время, в разных городах и странах каждый из них по-своему пережил встречу с «другим измерением» – миром, в котором живут «особенные» люди и их родные, – и поведал о соприкосновении миров.Книга адресована любящим родителям детей любого возраста, а также психологам, педагогам, социальным работникам и всем неравнодушным людям, которые готовы делать шаги навстречу друг другу.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Маша из города Ковров Владимирской области родилась с синдромом Ретта. Это редкое генетическое заболевание вызывает серьезные расстройства нервной системы, речи, опорно-двигательного аппарата. Но в семье Маши и ее мамы, преподавателя музыки Марины Ивановой, нет той тяжести, которая ассоциируется со словами «ребенок-инвалид». Здесь царит атмосфера игры, творчества и любви. О том, как им это удалось, рассказывают «Письма из Коврова» – книга, составленная из писем и дневниковых записей Машиной мамы.Для широкого круга читателей.
В книге Ирис Юханссон мир ребенка-аутиста описан «изнутри», на собственном опыте. Однако этим уникальность истории Ирис не ограничивается. Это еще и история необыкновенного родительского опыта: отец Ирис, шведский крестьянин, без чьей-либо профессиональной помощи понял проблемы своей дочери. Благодаря его любви, вниманию и отзывчивости Ирис, бывшая ребенком с «глубокими нарушениями общения», сумела их преодолеть. Она стала психологом, консультирующим педагогов и родителей. Книга адресована широкому кругу читателей.
В 2010 году журнал Time включил Темпл Грэндин в список ста самых влиятельных людей в мире в категории «Герои». Профессор Колорадского университета, всемирно известный специалист в области животноводства, автор множества книг и статей, выступающий по всему миру, – эта женщина сумела преодолеть аутизм и реализовать свой творческий и общественный потенциал. Эта книга – самая известная из всех, написанных человеком с аутизмом. Вскоре после издания она была переведена на датский, исландский, немецкий, шведский, японский и другие языки.