Нестор Махно. Мифы и реальность - [13]

Махно против Деникина

Весной и летом 1919 г. происходило решающее перераспределение ролей среди армий контрреволюции. Терпящая поражения армия Колчака уже не представляла такой опасности, как белогвардейское войско Деникина, которому Антанта усилила помощь. В середине мая деникинцы начали новое наступление против Красной Армии. В июне они захватили весь Донбасс, Донскую область, Крым. 24 июня пал Харьков. В первой половине июля деникинские войска уже вплотную приблизились к центральным районам Советской Республики.

В этих условиях В. И. Ленин считал важнейшей задачей борьбу с Деникиным. Незадолго до начала наступления деникинских войск на Донбасс, 22 апреля 1919 г., он писал украинским руководителям: «Опасность громадная. Украина обязана признать Донбасс, фронт, безусловно, важнейшим украинским фронтом и во что бы то ни стало немедленно выполнить задание главкома дать солидное подкрепление на участок Дон-бассейн — Мариуполь».[3]

Штаб Южного фронта потребовал от П. Е. Дыбенко, в то время командующего армией, решительного наступления на Ростов и использования для этой цели отрядов Махно.

Махновцы не проявили особого героизма в этом наступлении. Более того, они поспешно отошли с Мариупольского направления. Командование Южным фронтом внесло предложение о ликвидации повстанческой бригады, поскольку она деморализующе действовала на те части Красной Армии, которые вступали в соприкосновение с ней.

В свою очередь, украинское правительство поручило командующему Украинским фронтом В. А. Антонову-Овсеенко посетить бригаду Махно, проверить ее состояние и навести порядок. В. А. Антонов-Овсеенко уведомил Махно о своем приезде. Тот ответил, что Антонов-Овсеенко приглашается «посмотреть на маленький свободно-революционный Гуляй-Поле-Петроград». О результатах своей поездки к махновцам Антонов-Овсеенко 29 апреля 1919 г. сообщил правительству: «Махно, его бригада и весь район — большая боевая сила. Никакого заговора нет. Сам Махно не допустил бы его… Он убежденный анархист. Лично честный, за спиной которого совершалась всякая пакость… Карательные меры — безумие…»

Одновременно Алтонов-Овсеенко направил докладную украинскому правительству, в которой подробно обрисовал положение в войске повстанцев. Он писал: «Махно, командный состав, партизаны горят желанием разгромить контрреволюцию… к агитации против Советской власти Махно не причастен, около Махно вертится (больше в тылу) несколько прохвостов, творящих временами некоторые пакости…»

Командующий Украинским фронтом отдал приказ командиру 2-й Украинской армии о внеочередном снабжении партизанских бригад деньгами, оружием, патронами, походными кухнями, телефонами и прочим снаряжением.

Получив сведения о поведении махновских частей, В. И. Ленин в телеграмме уполномоченному Совета обороны на Южном фронте Л. Б. Каменеву, предлагал: «С войсками Махно временно, пока не взят Ростов, надо быть дипломатичным, послав туда Антонова лично и возложив на Антонова лично ответственность за войска Махно».[4]

В. И. Ленин требовал от украинских коммунистов и военного командования придерживаться в отношении махновцев гибкой тактики и не идти с ними на открытый разрыв, усилив лишь контроль за действиями батьки. Задача заключалась в том, чтобы разъяснять махновцам их заблуждения. Одновременно В. И. Ленин советовал направлять в партизанские отряды опытных и энергичных членов партии, чтобы вести там пропагандистскую работу.

Главным врагом в этот период была армия Деникина. Большевики стремились мобилизовать все силы для борьбы с белым генералом. А Махно, его вооруженные отряды были решительными врагами деникинщины. Ни Нестора Махно, ни его армию не нужно было агитировать на борьбу с белогвардейцами. Ее необходимо было лишь умело организовать и направить.

В мае 1919 г. Махно обратился к командованию 2-й армии, в которую входила его бригада, с предложением о преобразовании бригады в дивизию, мотивируя свою просьбу возросшим числом бойцов. Командование армией дало на это согласие, но командование Южного фронта, учитывая беспорядки среди партизан, отказалось утвердить такое решение. Махновский штаб выразил свое возмущение, объявив о «категорическом несогласии с постановлением Южфронта», повстанцы угрожали, что, если Махно уйдет со своего поста, они не примут другого командования. 11 полков пехоты, два полка конницы, две ударные группы, артиллерийская бригада и другие вспомогательные части были объявлены самостоятельной повстанческой армией под командованием Махно. Эта армия формально оставалась в составе Южного фронта, но ее штаб ставил условие, что все оперативные приказы станут выполняться только в том случае, если они «будут исходить из живых потребностей революционного фронта».

Поведение батьки становится не только опасным, но и по законам военного времени преступным. Об этом ему и было заявлено командующим Южным фронтом. Тогда Махно решил «апеллировать» к массам. Его военно-революционный совет 30 мая заявил о созыве экстренного съезда Гуляйпольского района, который должен был поддержать батьку. Советские органы запретили созыв съезда. Махно демонстрирует свою волю драматическим решением уйти с поста командира. С небольшой группой приближенных он оставляет свои войска в тяжелый момент деникинского наступления. По существу, эта демонстрация Махно стала разрывом февральского соглашения о включении его бригады в состав регулярных частей Красной Армии.