Нестандартный вариант - [87]

— Пошли, — сказал Джош, поднимаясь.

Больше мы с ним не говорили, все дальнейшее общение велось исключительно жестами. Быстрая перебежка до сарая. Джош осторожно выглянут и махнул мне: «Вперед!»

Еще один бросок, и я успел заметить, что Алан сидит на корточках у двери, держа в руках дробовик, а часовой продолжает отдыхать в кресле. Единственное, что голова повернута неправильно, почти назад.

В реальной жизни надо иметь неимоверную силищу, чтобы такое проделать и не нашуметь. Человек не будет покорно ждать, пока ему свернут шею, а начнет дергаться и сопротивляться автоматически. Уж проще ткнуть ножом в спину, но часовой вполне способен крикнуть на прощанье, а в данном случае я не представляю, насколько легко учуют запах крови оборотни в доме.

Всем хорошо знакомый способ перерезания горла из кинолент хорош только для фильмов. Совершенно не гарантирует отсутствие дикого крика в самый неподходящий момент. Единственный вариант — запрокинуть голову охраннику и резать до тех пор, пока станет нечем дышать. Проще говоря, когда то, что еще минуту назад сидело на плечах, не окажется у вас в руках, но попробуйте это проделать с живым и борющимся человеком. А вдруг он совсем не хлюпик и от подобного обращения начнет нервно дергаться?

Честно сказать, меня никогда не огорчало, что подобные знания так и не пришлось применять на практике. Наша задача была всегда проще и приятнее — подъехали на БТР, обстреляли врага без всякого стеснения и скрытности, а ловить диверсантов не мой профиль. Вот Алан — специалист, без сомнений.

Все это мелькало в голове, пока я несся к заднему входу согласно указаниям начальника, чтобы встречать врагов, выскакивающих из дома в панике. Уже хорошо, что не надо разбираться, не присутствуют ли в доме гражданские. Пусть эта борзота выясняет. Совершенно не тянет лезть под выстрелы или зубы.

Минуты три все было тихо, затем грохнул выстрел дробовика и сразу второй. Кто-то громко закричал и тут же заткнулся, как будто выключили звук. Дверь распахнулась, и из дома вылетел смуглый парень, держа в руках револьвер. Не уверен, что он хоть что-то соображал, а не просто убегал, но я не стал выяснять, не из породы ли он робких грузин или помчался за помощью, а сразу начал стрелять.

Промахнуться с двух метров было слишком сложно даже для очкарика с толстенными стеклами, и, заработав в спину несколько пуль, он молча уткнулся лицом в землю. Вряд ли успел хоть что-то понять, но сейчас меня больше интересовало, не будет ли продолжения. «Кипарис» с глушителем — вещь хорошая, и, если они бегут толпой, могли и не услышать. А вот увидеть труп в открытую дверь просто обязаны были, так что я пихнул ее ногой, закрыв, и встал у стены, готовый стрелять снова. Убирать покойника с дороги было опасно, легко нарваться на очередного беглеца, а руки как раз заняты.

Я превратился в одно большое ухо, но толком понять, что происходит, было невозможно. Быстрый топот ног, молчание, очередной выстрел из дробовика уже на втором этаже, опять тишина. Несколько выстрелов подряд…

— Можно входить, — сказал голос Джоша у меня в ухе, и я двинулся внутрь, продолжая настороженно обшаривать взглядом коридор и комнаты.

Ничего особо интересного, кроме двух убитых, по дороге не встретилось. Первый лежал у входа на кухню, и вид у него был отвратный. Картечь разнесла ему всю голову, но рука продолжала судорожно сжимать очередной пистолет-пулемет. Я такие исключительно на картинках раньше видел — «штайер». Второго буквально разрубили пополам. От ключицы к животу. Все кишки наружу, и страшная вонь. Он еще и обгадиться, кроме прочего, успел. Это нормально. Часто случается, что перед смертью человек кишечник непроизвольно опорожняет, но нюхать в помещении крайне неприятно.

Они находились в большой гостиной. Два моих так называемых наемных работника стояли, уверенно держа в руках помповухи. Напротив, на огромном диване с высокими подлокотниками сиротливо забился в угол мужчина средних лет, с совершенно потерянным лицом, в дорогом деловом костюме-тройке. Волосы, прежде прилизанные, были растрепаны, да и пиджак как-то перекосило.

Интерьер оживляли еще три покойника. Впрочем, один только готовился к прощанию с самым замечательным из миров. Настоящий огромный тигр, занимавший полсалона своей тушей, подергивался в агонии. Кто-то из убийц разрядил в него не меньше полной обоймы автомата, вся шкура была в дырках. Остальные были убиты попроще. Курчавого негра просто пришпилили к креслу на манер бабочки из коллекции чем-то вроде пожарного багра. Уж не знаю, откуда они его взяли, с собой точно не принесли. А последнему, совсем пацану, не старше пятнадцати, не иначе Алан оторвал кисть руки вместе с большим пистолетом и небрежно проломил череп им же. Объяснить иначе, отчего сломалась рукоятка валяющегося на полу оружия, я не смог.

Все кругом было заляпано кровью. У меня желудок крепкий, убитых и раньше видел в разнообразном качестве, но при виде всего этого безобразия откуда-то снизу полезла неприятная кислота, и только серьезным усилием удалось сдержаться.

— Это Окулист? — судорожно проглотив противную слюну, спросил я.