Неспособный к белизне - [2]

Вставших-на-путь такая планета, как Белведь, породить не могла, поэтому Просветленные ею не интересовались. Хорошо, что среди Стражей, а происходили они в основном из явленных миров, нашлись энтузиасты, наладившие изучение этого мира на расстоянии. Десятки лет ушло на то, чтобы из радиоперехватов понять и изучить основные языки Белведи, создать представления о социально-политическом устройстве, образе мышления белведов, их привычках и т. п. Аэрокосмическая съемка из верхних слоев стратосферы предоставила в их распоряжение подробные географические карты. Куда хуже обстояло дело с деталями: что в представлении белведов красиво, а что отвратительно, пользуются они для общения только речью или прибегают в мимике и жестам, где пролегает грань между допустимым и запретным в их морали. Тысячи и тысячи подробностей, без которых любая картина превращается в схему.

Ко времени экспедиции Кондрахина на Белведи уже существовало телевидение, но было оно преимущественно проводным, а немногочисленные ретрансляторы давали слишком слабый сигнал, чтобы устойчиво и четко принимать его с помощью аппаратуры, тайком установленной Стражами на высокой орбите. Таким образом, представление о мире Белведи во многом оставалось гипотетическим, собранным из сотен тысяч отдельных фрагментов.

Кондрахин мог без опаски дышать воздухом Белведи, питаться тою же пищей, что его обитатели, имел те же пропорции тела. Был он, правда, по меркам Белведи волосат (у обитателей планеты короткие волосы росли только на голове и не требовали регулярной стрижки) и смугл (лишенные пигмента меланина белведы оставались белокожими). Его курносый нос также не вязался с классическими тонкими чертами лиц белведов. Посему над его легендой пришлось потрудиться.

Существовало на Белведи островное государство Погл, где в незапамятные времена зародилось искусство кулачного боя. Со временем погл — название стало официальным — распространился на всю территорию планеты, превратившись в любимейший спорт белведов. Внешне он напоминал бокс без перчаток, просуществовавший на Земле до конца девятнадцатого века. Понятно, что изувеченные ударами лица бойцов погла не могли оставаться эталонами красоты, и Юрий вполне мог сойти за одного из них. Это обстоятельство, как нельзя кстати, соответствовало его подготовке.

Легенду для него, конечно, при участии Стражей придумали Просветленные. Заинтересовались Белведью они тоже с подачи Кондрахина. Дело в том, что, выполняя свое последнее задание на Амату, он столкнулся с остатками некогда могущественной цивилизации Тэйжи, покорившей космос еще в ту пору, когда земное воздухоплавание не ушло дальше эпохи первых воздушных шаров. Тэйжийцы предсказали, но не смогли предотвратить гибель своей планеты. Нечто, пожиравшее миры, угрожало Тэйжи, и их ученые, напрочь лишенные астральных способностей, вычислили это с помощью своей техники.

Этот факт для Просветленных с их претензией на обладание Мировым Разумом, отвергавшим технический путь развития, стал серьезным уроком. Идеалы оказались поколебленными. Но глупо цепляться за принципы, когда рушится Вселенная, одна за другой исчезают планеты со всем населением. Если угрозу смогли вычислить тэйджийцы, то аналогичного результата могла достичь какая-либо другая техническая цивилизация. Изучение Белведи, особенно достижений белведов в области физики, давало иллюзорный шанс, которым, тем не менее, не следовало пренебрегать.

Тем временем будущий физик, а пока еще никто по имени Юрий Кондрахин стремительно несся вниз по ущелью. Навыков горнолыжника у него не было никаких, не считая памяти о детских катаний с пологих орловских горок, поэтому он выбирал путь с небольшим уклоном. И всё равно падал, тормозя "пятой точкой".

Еще не вставшее солнце зажгло горные пики, и те разом вспыхнули чистейшими цветами, аналогов которым не придумал ни один художник. У Кондрахина перехватило дух от этой красоты, и он несколько минут простоял, восхищенно вертя головой. Однако следовало поторопиться: вмешательство магических сил не могло пройти бесследно. Вот-вот должен разразиться ураган над местом высадки. Резко оттолкнувшись палками, Юрий направил лыжи вниз, благо стало совсем светло, а под ногами обнаружился след лыжника, промчавшегося здесь накануне.

Вскоре показались мачты подъемника. Несмотря на ранний час, механизм уже работал, и кое-какие кабинки были заняты. С них шумно приветствовали проносящегося мимо Юрия. Вскоре он миновал горнолыжную станцию с окружившими ее двумя десятками живописных домиков. К зданию станции подходило узкое асфальтированной шоссе, а снежный покров сузился до сотни метров, языком сползая в ущелье. Продолжать спуск стало опасно. Юрий сбросил свои земные лыжи, и через несколько минут они исчезли в пламени небольшого костерка заодно с комбинезоном. Вместо него Кондрахин надел широкий плащ и черную шляпу. Насколько его одеяние соответствовало местным обычаям, еще предстояло узнать. Ничего, при первой же возможности он сменит одежду на более подходящую. Ботинки он оставил: другой обуви у него не было.

Отсюда до Хевека — крупного портового города — было часа два пешего хода. Именно там Юрию предстоял первый экзамен на легализацию. Северный Фитир, как явствовало из радиоперехватов, оставался одним из немногих мест на планете, где население успешно обходилось без каких-либо документов. Да и зачем они нужны рыбакам и скотоводам, никогда не покидавшим родных сел? В самом Хевеке постоянно проживало множество иностранцев — любителей горных лыж и скалолазания. Так что затеряться было где. Только в задачи Юрия это не входило.