Несокрушимый Арчи - [23]

Первосвященник, не укрощенный предыдущими провалами, взирал на фигурку с заразительным энтузиазмом, ничуть не заражавшим прихожан, которые явно смотрели на младшего братца Понго как на очередной образчик хлама.

— Это, — сказал он с дрожью в голосе, — нечто особо выдающееся. Фарфоровая статуэтка, предположительно датируемая эпохой династии Мин. Уникальная. Ничего отдаленно похожего на берегах Атлантики нет. Продавай я ее у Кристи в Лондоне, где люди, — пояснил он брезгливо, — обладают отточенным восприятием прекрасного, редкого и изысканного, я бы назначил исходную цену в тысячу долларов. Опыт этого дня научил меня, что здесь такая сумма, возможно, была бы высоковата. — Его пенсне воинственно вспыхивало, пока он обводил взглядом тупых филистеров. — Кто-нибудь предложит мне доллар за эту уникальную статуэтку?

— Не упусти, старый волчок, — сказал Реджи ван Тайл. — Шевели, милый мальчик, шевели! Доллар — вполне разумная цена.

Арчи пошевелил.

— Мне предложен один доллар, — горько объявил первосвященник. — Здесь нашелся джентльмен, не побоявшийся рискнуть. Один джентльмен здесь умеет распознать стоящую вещь, когда видит ее. — Он оставил мягкие сарказмы ради одного прямого, бьющего в цель упрека. — Давайте, джентльмены, давайте! Мы здесь не для того, чтобы терять время зря. Кто-нибудь предложит мне сто долларов за этот несравненный образчик… — Он умолк и на момент словно бы совсем растерялся. Он уставился на кого-то в ряду перед Арчи. — Благодарю вас, — сказал он, судорожно икнув. — Мне предложено сто долларов! Сто-сто-сто…

Арчи был потрясен. Этот внезапный скачок вверх, этот абсолютно непредвиденный бум в спросе на Понго, если так можно описать случившееся, вызывал у него немалую тревогу. Он не мог разглядеть своего соперника, но было очевидно, что минимум один из присутствующих не собирался допустить, чтобы младший братец Понго был застукан без борьбы. Арчи беспомощно покосился на Реджи, но тот уже полностью исчерпался. Истомленная натура окончательно обессилела, и он откинулся на спинку, закрыв глаза и чуть посапывая носом. Предоставленный самому себе, Арчи не придумал ничего лучшего, чем снова пошевелить пальцами. И речитатив первосвященника зазвучал прямо-таки ликующе:

— Мне предложены две сотни. Это уже лучше. Уилли, поверни пьедестал, пусть посмотрят хорошенько! Помедленнее! Помедленнее! Ты не рулетку крутишь. Две сотни. Две-две-две-две-две. — Внезапно тон его стал лиричным. — Две-две-две. Красотка Лэ мчалась на поезд два две! Носильщик сказал: «Не суетитесь, не рвитесь вперед, не торопитесь: есть минута еще или две до отхода два две!» Две-две-две-две-две!

Тревога Арчи возросла. Казалось, он шевелит пальцами на этого словообильного человека через моря непонимания. Нет ничего труднее для точной интерпретации, чем шевеление пальцами, и идея Арчи о смысле таких шевелений расходилась с идеей первосвященника минимум на милю. Первосвященник, видимо, считал, что Арчи шевелил, добавляя сотню, тогда как на самом деле Арчи подавал знак, что повышает цену ровно на доллар. Арчи чувствовал, что сумел бы втолковать это первосвященнику, будь у него время, но последний не дал ему и лишней секунды. Он, так сказать, погнал своих слушателей вперед и не давал им передышки, чтобы опомниться и сплотиться.

— Две сотни-две сотни-две-три, благодарю вас, сэр, три-три-три-четыре-четыре-пять-пять-шесть-шесть-семь-семь-семь…

Арчи поник в своем деревянном креслице. Он испытывал чувство, которое до этого ему довелось испытать только дважды: в первый раз, когда он брал уроки вождения авто и нажал на газ вместо тормоза, и во второй раз, относительно недавно, когда впервые спускался на скоростном лифте. И сейчас им владело ощущение, что его куда-то увлекает взбесившаяся машина, а часть его внутренних органов осталась где-то позади. Из этого вихря эмоций возник один непреложный факт: как бы ни зарывался его противник, он должен завладеть призом. Люсиль послала его в Нью-Йорк специально ради Понго. Она принесла в жертву свои драгоценности во имя великого дела. Она полагается на него. Возложенное на него поручение представилось Арчи почти священным. Он смутно ощущал себя рыцарем, напавшим на свежий след Святого Грааля.

Он снова зашевелил пальцами. Кольцо и браслет принесли почти тысячу двести долларов. И он будет биться вплоть до этой цифры.

— Мне предложили восемь сотен. Восемь сотен. Восемь-восемь-восемь-восемь…

Откуда-то из глубины зала донесся голос. Невозмутимый, холодный, отвратительный, решительный голос.

— Девять!

Арчи привскочил и решительно обернулся. Этот подлый выпад с тыла уязвил боевой дух Арчи. Когда он поднялся на ноги, молодой человек, сидевший непосредственно перед ним, тоже встал и уставился в том же направлении. Это был коренастый, решительного вида молодой человек, смутно напомнивший Арчи кого-то, кого ему уже доводилось видеть. Но Арчи было не до него, он сосредоточенно разыскивал взглядом нарушителя спокойствия. И наконец обнаружил благодаря тому, что глаза всех в той части зала были устремлены на щуплого пожилого мужчину в очках, щеголяющих черепаховой оправой. Возможно, профессор или кто-нибудь вроде. Но кем бы он ни был, с ним следовало считаться, и очень серьезно. Выглядел он человеком со средствами, и весь его облик свидетельствовал, что он готов продолжать битву за Понго до конца лета и дольше.