Несносный лорд Келси - [41]

— Как чудесно! — воскликнула Леонора, держась за края двуколки. Глаза ее под вуалью так и сияли.

— Я знал, что вам понравится, — заметил он, явно наслаждаясь прогулкой сам.

Келси отлично правил, и лошади слушались малейшего движения его руки, а потому Леонора ничуть не испугалась, когда лошади рванулись вперед.

Двуколка была снабжена рессорами, но Леонора все равно то и дело подскакивала на сиденье, радуясь, что на него не забыли положить подушку. Впрочем, разве она могла жаловаться? Ощущение полной свободы, скорость, свежий ветер и, что уж тут греха таить, общество Блэза — ради всего этого стоило потерпеть маленькое неудобство.

Хорошо, что Джульет вспомнила о вуали! Ветер налетал с такой силой, что один раз ей показалось: еще немного — и шаткая двуколка опрокинется, однако Блэз лишь расхохотался. Глаза его блестели, а щеки разрумянились на ветру. Он правил так умело — как же она могла не доверять его мастерству?

Такой Блэз Дэнсер стал для Леоноры настоящим откровением. Куда только подевалась лениво-небрежная манера, с которой он обыкновенно держался? Он был весь внимание и собранность, и Леонора подумала, что таким он, наверное, был в юности, когда жил в отцовском поместье, пока нужда не заставила его зарабатывать на жизнь.

Как и Леонора, Келси явно вырос за городом. Может быть, и он в глубине души тосковал по свежему воздуху и открытому пространству. Такая мысль не приходила ей в голову раньше — ведь Блэз всегда выглядел до мозга костей светским человеком.

На несколько минут ветер стих, и лошади, вытянув шеи, летели по дороге стрелой. Новый порыв ветра заставил коляску опасно накрениться и сорвал шляпу с головы Келси.

Он выругался сквозь зубы и резко натянул поводья. Двуколка выровнялась, а лошади остановились.

— Поищи, вдруг найдешь мою шляпу, Том, — приказал Келси груму. — Прошу прощения, если напугал вас, — извинился он перед Леонорой.

— Все было замечательно! — звенящим голосом воскликнула Леонора. — Вы чудесно правите, Блэз! Должна поздравить вас — вы мастерски сумели выровнять экипаж. По правде говоря, я уже приготовилась очутиться в придорожной канаве.

Он расхохотался, заметно расслабившись:

— Благодарю вас, мисс Винсент! Я высоко ценю ваше мнение, мэм!

Леонора тоже рассмеялась:

— Взгляните, какой чудесный вид! Большое спасибо, что привезли меня сюда, Блэз, — добавила она уже серьезно. — Я много лет не получала такого удовольствия.

— Так вы не выезжали из Торнстон-Парка?

— Выезжала, но недалеко. Я возила моих подопечных по имению и в деревню в тележке, запряженной пони.

— Вы умеете править?

— Если речь идет о пони, то да. Наш пони был толстый и ленивый.

Келси ухмыльнулся:

— А верхом вы ездите?

— Да, в детстве меня учили верховой езде, и я очень любила кататься, пока отец не продал лошадей. Наверное, я уже лет десять не садилась в седло.

— Вы наверняка ничего не забыли, — ответил он, услыхав в ее голосе тоскливую нотку. — И вполне можете снова заняться верховой ездой.

Леоноре не хотелось признаваться, что содержать лошадь ей будет не по карману.

— Может быть, время от времени я могла бы нанимать лошадь…

— В окрестностях Бата немало мест, подходящих для верховых прогулок. Я сам всегда нанимаю лошадь, когда мне хочется прогуляться. Как-нибудь мы с вами прокатимся вместе.

— Это было бы чудесно! — Придется, значит, заказывать амазонку. — Решив переехать в Бат, я даже не подозревала, что буду так скучать по свежему воздуху.

— Неужели вы, в самом деле, скучаете? Мне казалось, вам нравится городская жизнь.

— Так оно и есть, — согласилась Леонора. — Мне нравится Моррис-Хаус, однако жизнь в городе не по мне.

— Значит… — он заколебался, — вы не планируете все время жить в Моррис-Хаусе?

— Вы правы. — Она внимательно посмотрела на него. — Но это еще не означает, что я буду терпеть присутствие игорного притона в моем доме дольше, чем вынуждает меня делать это ваш договор аренды.

— Похоже, клуб «Витус» — единственный камень преткновения в наших отношениях, — с некоторой горечью произнес он. — Неужели вы действительно против того, чтобы у джентльменов было место, где они могут видеться, беседовать, отдыхать и играть в любые игры на их усмотрение?

— Полагаю, все дело в азартной игре, — ответила Леонора. — Я знаю, как страдает семья, если кто-либо из ее членов попадет в сети азарта. А клуб — самое подходящее место, чтобы стать жертвой этой пагубной страсти.

— Но каждый волен отправиться хоть в ад, если ему этого хочется. Не забывайте, Леонора, никого нельзя силой склонить ни к праведной жизни, ни к смертным грехам. Уступают лишь слабые.

У Леоноры пересохло в горле.

— Разве нас не учат помогать слабым? Ладонь Келси в теплой перчатке накрыла ее сложенные на коленях руки.

— Поверьте, дорогая, мне очень жаль, что мы с вами все время спорим. Давайте забудем сегодня о наших разногласиях!

Леонора с улыбкой кивнула. Ей тоже не хотелось спорить и портить удовольствие от прогулки.

— Где мы? — спросила она.

— Неподалеку от Уидкома. Отсюда открывается великолепный вид на город. Взгляните, вон река и мост Пултни-Бридж.

Он наклонился к ней, держа в одной руке хлыст и опираясь другой о край двуколки. Лошади, радуясь остановке, щипали чахлую травку на обочине дороги.