Несносная рыжая дочь командора Тайнотта, С.И.К. - [9]

- Я слышала, что Затонувший храм весьма интересен. Я бы хотела попытаться расшифровать символы глифов.

- Неужели? - Вальдо слегка приподнял брови. - Вы знакомы с древним гондванийским?

- Конечно, нет! Но глифы часто базируются на символических заимствованиях. Не глядите так пристально на эти огни, Вальдо, они навевают сон.

- Что? - Вальдо привстал с кресла. - Ничего подобного. Это всего лишь светящаяся карусель.

- Мне это известно, однако проходя за колоннами, источники света пульсируют примерно десять раз в секунду, насколько мне удалось установить.

- И что с того?

- Глаз, воспринимающий свет, посылает в мозг электрические импульсы. Если волны этой частоты окажутся достаточно сильными, они будут затухать достаточно медленно для возникновения резонанса, что с большой вероятностью приведет вас в полубессознательное состояние. С большинством людей происходит именно это.

Лицо Вальдо приняло скептическое выражение.

- Где вы об этом узнали?

- Это общеизвестный факт, по крайней мере, среди неврологов.

- Я не невролог. А вы?

- Нет. Однако им был наш эконом на Рэмпольде, во всяком случае, он утверждал так. Он был также магом, рукопашным борцом с медведями, криптологом, корабелом, гербалистом и имел еще с полдюжины замечательных профессий. Мама считала его чудаковатым, но я чрезвычайно восхищалась его компетентностью. Он обучил меня множеству полезнейших навыков. - Эллис сорвала розовый цветок с куста, растущего в горшке недалеко от их стола. Положив листок на стол, она накрыла его ладонями. - Под какой он рукой?

Несколько снисходительным жестом Вальдо указал на ее левую ладонь. Эллис подняла правую, под которой и обнаружился цветок.

- Ага, - ухмыльнулся Вальдо. - Вы сорвали два цветка. Поднимите другую.

Эллис выполнила его требование. Под ее ладонью оказалась золотая серьга, до этого находившаяся в правом ухе Вальдо. Он заморгал, потрогал ухо, и уставился на Эллис:

- Как она у вас оказалась?

- Я забрала ее, когда вы смотрели на огни карусели. Но где же розовый цветок? - Она посмотрела ему в глаза, ухмыляясь, как маленький бесенок. - Вы его видите?

- Нет.

- Прикоснитесь к своему носу.

Вальдо еще раз моргнул и выполнил требование собеседницы.

- Цветка там нет.

Эллис заливисто рассмеялась.

- Конечно, нет! А чего вы ожидали? - Она отпила немного пунша из своего бокала.

Раздосадованный, Вальдо взялся за свой стакан и обнаружил в нем розовый цветок.

- Очень остроумно! - Он поднялся из-за стола. - Будем продолжать?

- Не ранее, чем мне удастся сфотографировать живописную парочку за тем столом. Похоже, они вас знают. По крайней мере, они уже довольно долго наблюдают за нами.

- Никогда не видел их ранее - заявил Вальдо. - Вы готовы? Давайте двинемся дальше.

Они зашагали по Променаду.

- Смотрите! Вот это поистине огромный джикк! - указала рукой Эллис. - Что за груз он несет?

- Скорее всего, какие-то отбросы для своего супа. Не стойте позади него! Хотя мы и так уже оказались за ним. Только не толкайте его, иначе...

Откуда-то сбоку показалась рука, отвесившая джикку смачный толчок в область под задним рогом. Эллис мгновенно уклонилась в сторону, и струя органического дегтя ударила в шею и грудь Вальдо.

3

По окончании рабочего дня Бодред Хислдайн доезжал на самодвижущемся тротуаре до транзитного трубопровода, по которому с огромным ускорением отправлялся в Фулчок, где занимал маленькую квартирку в старинном бетонном здании, смахивающем на кроличий вольер. Там его обычно встречала Гернарда Де-Гасто Конфьюриас, к сердцу которой Бодред не так давно нашел ключ.

Он стоял в дверном проеме, уставившись на подругу. Она - именно то, что ему нужно. Никто не был так чувствителен к малейшим нюансам модных тенденций, никто не превзошел ее в искусстве адаптации к ним настолько, что она и ее стиль казались неразделимыми. С каждой переменой наряда Гернарда обретала соответствующий ему темперамент. Цилиндрический ток из прозрачной пленки, обернутый вокруг ее головы, казалось, был наполнен пеной из черных кудрей, усыпанных пузырьками светло-зеленого стекла. Ее уши представляли собой скругленные сверху вогнутые раковины трехдюймовой высоты с изумрудными вставками. Кожа была мраморной, губы покрыты черной эмалью, лишь глаза и брови, будучи черными от природы, не требовали вмешательства и оставались натуральными. Гернарда была высокой девушкой. Ее грудь, искусственно уменьшенная с одновременной корректировкой формы, походила на два круглых холмика, а довольно сухопарый торс был покрыт незатейливой белой самозатвердевающей тканью из тюбика, туго обхватывающей его до бедер. На плечах были закреплены небольшие бронзовые украшения, напоминающие сосуды с флеронами, в каждый из которых было помещено особое синтезированное по персональному заказу благовоние. На руках Гернарда носила широкие браслеты из черного металла, усыпанные зелеными камнями. В правой верхней части ее груди находился разъем импланта, терминал которого был декорирован изображением розового сердца с инициалами "Б.Х".

Гернарда стояла перед Бодредом с гордо распрямленной спиной, зная, что выглядит безукоризненно. Тот не стал здороваться, и она также хранила молчание. Он прошел во внутреннее помещение, где принял душ и переоделся в черную с белыми ромбами блузу, широкие желто-зеленые панталоны до пят и открытые сандалии. На голову Бодред залихватски повязал пурпурно-синий платок, а к правому уху подвесил нить с черными жемчужинами. Вернувшись в гостиную, Бодред заметил, что Гернарда не сдвинулась с места и по-прежнему стояла молча, прислонившись в стене. Он остановился, раздумывая. Она была идеальна во всех отношениях. Ему очень повезло быть допущенным до ее разъема. И тем не менее... Тем не менее - что? Бодред со злостью отбросил эту мысль.