Несколько зеленых листьев - [61]

— Идем же! — раздраженно сказала Дафна, обращаясь к Брюсу, их собаке. — Теперь все наконец?

В гостиной Хетер уже накрыла чай.

— Интересно, как там Том поживает, — словоохотливо начала она. — Могу себе представить, как вьются возле него тамошные дамы!

— Да, наверное, члены общества любителей истории присмотрят за ним, — согласилась Дафна. Он, как и она, может жить теперь «своей жизнью», как бы эта жизнь ни складывалась.

— А ты заметила, что чай другой? — спросила Хетер.

— Вроде бы слабее, да?

— Слабее? Попала пальцем в небо? Пакетики другие! С прежними пора кончать. Надоела эта грошовая экономия.

24

Георгины возле мавзолея были еще в полном цвету, но Грэм Петтифер, как и намеревался, уже закончил книгу и готовился теперь к отъезду в Лондон. Вскоре цветы начнут опадать и вянуть, потом совсем почернеют от первых заморозков, а Грэма здесь уже не будет. Дом в Излингтоне готов принять его, так что в поселке его теперь ничто не держит. «Приятно будет опять вернуться к цивилизованной жизни», — сказал он. И тут же поправился, поспешив добавить, что сторожка, конечно, была в своем роде прелестна, но зима не за горами и прелесть эта в любой момент может обернуться удовольствием весьма сомнительным и даже явными неудобствами.

Прощаясь, он обнял Эмму с нежностью и теплотой гораздо большею, чем проявлял к ней все это время (если не считать того эпизода на траве, когда их и застал Адам Принс), — он словно всячески показывал ей, каким горем является для него их разлука. Он так ей благодарен за все — и за крупы, и за жаркое, даже за тот нарезанный хлеб. И конечно, скоро они увидятся опять. «Да, все трое», — подумала Эмма, хотя в разговорах Клодию он никогда не упоминал, разве только косвенно, — та уж, наверно, ждет не дождется в своем излингтонском доме. Он еще сказал что-то про гардины, купленные для его кабинета, вроде бы узор на них — те же золотые лилии, что и на покрывале в Эмминой комнате для гостей. Видно, и Клодии понравился этот узор.

Стоя на выложенной кирпичом дорожке его садика, Эмма думала о том, как чудесна дружба мужчины и женщины. Она проделала этот путь по лесу, чтобы взглянуть на сторожку, может быть и в последний раз, а заодно проверить, зреют ли помидоры, которые она посадила перед домом в горшках. Порывшись в листьях, она убедилась, что Грэм обобрал их все подчистую, даже зеленые. Неужели Клодия будет делать томатную приправу из незрелых томатов?

Она подошла к двери, подергала ее — замок всегда барахлил, поэтому открыть дверь и проникнуть внутрь труда не составляло. Гостиная прибрана, только в мусорную корзину заткнуты старый номер «Гардиан» и пустая коробка от овсяных хлопьев, а на кухне брошены какие-то консервные банки.

Эмма опустилась в мягкое кресло с безобразной красной обивкой и вылезающими кое-где клочками ваты. На каминной полке она заметила листок бумаги — расписание церковных служб на текущий месяц. Неужели Том или кто-то другой специально шел через лес, чтобы принести сюда такую дребедень? А может быть, этот бесполезный листок был лишь предлогом для попытки проникнуть в сторожку в надежде выведать что-нибудь сенсационное? Теперь Эмме уж этого не узнать.

Она встала, поднялась в спальню. И здесь ничего. Том удручающе аккуратен; однако вот оно — на шатком бамбуковом столике возле кровати лежит книга — антология поэзии XVII века. Не мог ли он намеренно оставить здесь эту книгу, а если так, то что он хотел этим сказать? Книга открывалась не лирическим произведением, а опусом Ричарда Крэшоу, забавно озаглавленным «На посылку сэром Крэшоу двух незрелых абрикосов поэту Каули». Сколько она ни вчитывалась, причудливые метафоры ничего не рождали в душе, кроме смутного и горького подозрения, что все это говорится о ней с Грэмом.

Внизу в передней послышался какой-то шум, кто-то вошел в сторожку.

— Кто там? — окликнула вошедшего Эмма, на минуту ей показалось — чем черт не шутит, — что это вернулся Грэм.

— Управляющий сэра Майлса Брэмблтона, — уверенно и громко отозвался голос. — А вот что вы здесь делаете? Сторожка должна быть заперта.

— Вот именно! — сказала Эмма, выходя на площадку. — А замок сломан. Чудо еще, что после отъезда доктора Петтифера сюда не забрались грабители!

— О, мисс Ховик, извините, пожалуйста! — От Эммы не укрылось, как сразу же сбавил тон управляющий. Он заговорил почтительно, значит, она поступила правильно, смело бросившись в атаку и сказав ему насчет замка, то есть выступив в роли ретивой и сварливой защитницы имущественных прав сэра Майлса.

— Ничего, — милостиво отвечала Эмма, — но замок действительно нуждается в починке. Может быть, кто-нибудь из ваших плотников…

— Вы шутите, должно быть, — сказал управляющий, уже не так почтительно, — прошли те времена…

— Наверно, вы правы. Раньше, должно быть, здесь жил лесничий?

— Да, и помнится, сюда частенько захаживали молодые леди с гувернанткой.

— Ах, мисс Верикер с девочками… Я так и вижу их перед собой…

— Доктор Петтифер рассчитывает вернуться? — спросил управляющий тоном более деловым.

«Никогда он не вернется», — подумала она, но сказала лишь, что не знает и что замок следует починить.