Несгибаемый коммодор - [41]

Орвел собрался было уже метнуться вниз, чтобы укрыться в подземельях цирка, как откуда-то из облаков вынырнул направляемый космолет и с пронзительным свистом устремился прямо на него. Корабль, видимо, пересек верхние слои атмосферы в свободном падении, поскольку казался небольшим солнцем, ослепительно сверкавшим добела раскаленным корпусом.

Орвел в этот момент, должно быть, в исступлении выл, но на фоне всеобщего рева даже не слышал самого себя. Спустя несколько мгновений космолет врезался в амфитеатр, разметав все вокруг страшной силы ударом.

В небо взметнулся еще один столб черного дыма.

Орвел, зажатый глыбами и полу ослепший от густой пыли, долго не мог осознать, что он все еще жив. Свалившаяся на него балка раздавила бы любого человека, но урвал по крепости организма не уступал танку, и Орвел в своем новом теле не слишком пострадал под этой неимоверной тяжестью.

Рассуждая как человек, бандит счел, что настал его последний час. Когда пыль несколько осела, он сквозь навалившуюся на него громадную кучу обломков стал различать проблески света. К счастью, вскоре потянуло свежей струйкой воздуха. Понемногу обретя сознание, Орвел попытался осторожно высвободиться из-под балки и только в этот миг окончательно понял, какой неимоверной силой обладает урвал. Выверенным движением он высвободил лапу, а затем приподнял и балку, давившую на волосатую спину. Сразу же на него посыпался строительный мусор, запорошивший глаза, а едкая пыль набилась в рот. И все же в нем возродилась какая-то надежда. Внимательно оглядевшись, Орвел понял, что от открытого пространства его отделяют не больше трех метров сравнительно легких обломков. Упершись в твердую поверхность пола, Орвел приподнялся, посыпались какие-то блоки, больно зацепив его, но урвал в этот момент не чувствовал боли. Еще одно мощное усилие — и он вырвался на свободу. Спотыкаясь, Орвел проковылял несколько метров по руинам, но затем вышел на твердое покрытие.

То, что раньше было ареной, скрылось под желтоватым густым дымом. Горел весь город. В глазах Орвела блеснули искорки триумфа. Орвел всю жизнь полагался только на грубую силу, а теперь он понял, что Феакс, наделив его мощью урвала, придал ему колоссальные возможности. В восторге от этой мысли он, взревев, сорвался с места.

Постепенно начала рассеиваться дымовая завеса, образовавшаяся от падения космолета, и на горизонте проступили контуры дворца. Каких-либо следов пожара там заметно не было. Сквозь окутавшее город красноватое сияние его стены из черного мрамора выделялись своей величавостью и мощью. Вот туда-то и решил направиться Орвел, подогреваемый смутными и пьянящими амбициями. Но для успеха задуманного ему, вне всякого сомнения, понадобится помощь всей его дикой стаи.

Атаманским оком Орвел порыскал вокруг, выясняя обстановку. Многие урвалы, выплеснув в дикой оргии запас накопившейся злобы, устало лежали на порушенных ступенях амфитеатра. Некоторые еще не пресытились и, забрызганные свежей кровью, продолжали неистовствовать, глумясь над растерзанными останками жителей великой Империи. Повсюду валялись трупы поверженных канексов.

Но Стаффа среди них не было. Это, однако, ничуть не озаботило Орвела. Несколькими мощными прыжками, от которых сотрясалась почва, он достиг середины арены и издал трубный клич. Оглушительный рык тем не менее затерялся, словно беспомощный писк, в страшном грохоте дальних и ближних взрывов, в реве пожаров, переросших в буйно завывавший огненный смерч. Но урвалы, видимо, обладали зачатками телепатии, поскольку дружно вскинули головы и один за другим потянулись к вожаку. И тот, не теряя ни минуты, ринулся прочь из цирка во главе банды чудовищ, до предела возбужденных и преисполненных неуемной жажды убивать.

Тем временем в самом городе огненная стихия разгулялась не на шутку. Бесчисленные возгорания породили шквальный ветер, сметавший на своем пути буквально все. Пройти сквозь эту геенну огненную оказалось непростым Делом даже для могучих урвалов, задыхавшихся как от дыма, так и от тех страшных усилий, которые им приходилось прилагать при преодолении бесчисленных завалов. И все же, подталкиваемые глубинным животным инстинктом, они медленно, но уверенно продвигались вперед.

Жители Антефаеса, естественно, пытались как-то спастись от разразившейся катастрофы. Но их пустые глаза наглядно свидетельствовали о том, что, лишенные мудрых руководящих указаний Повелителя, они полностью растерялись. К тому же сверхавтоматизированная цивилизация обернулась для них такой дряблостью и физической беспомощностью, что их жизненных сил хватало только на несколько неумелых попыток куда-то безотчетно побежать, после чего они целыми косяками валились замертво.

Тяжелые лапы урвалов размазывали по бетону завалы из их хлипких тел, оставляя за собой дымящийся кровавый след. Терпкий запах от этих бесчисленных раздавленных трупов ударял в голову Орвела, до предела взвинчивая его инстинкт убийцы и насильника. Он исступленно выл, с наслаждением победно топча с чавкающим звуком это бесформенное месиво из людских тел. Вскоре он перестал двигаться по прямой и принялся рыскать, выискивая места, где антефаесы пытались укрыться от бушевавшего вокруг пламени. Находя живых, он ликовал, впитывая сладкую для него музыку безумных криков раздираемых его лапами людей.