Несчастный случай - [137]

— Ради всего святого, — накинулся доктор Педерсон на Бетси, когда наступил вечер, — постарайтесь держать себя в руках! Нельзя входить к нему в палату с таким мрачным видом.

А Бетси снова и снова думала об одном: зачем, зачем они взялись за это во вторник двадцать первого числа! Ну что им стоило переждать этот день?

Одиннадцать раз Дэвид безуспешно пытался дозвониться до Терезы и только на двенадцатый раз застал ее. Это было в начале восьмого по лос-аламосскому времени, но в Нью-Йорке шел уже десятый час. Тереза обедала с отцом и только что вернулась домой; на этот раз она нашла извещение телеграфной конторы, опущенное в ее почтовый ящик час назад; она позвонила, и ей прочли телеграмму; не успела она положить трубку, как телефон зазвонил снова.

— Дэвид! — сказала она. — Да, только что, сию минуту… — и молча выслушала Дэвида до конца.

И опять она положила трубку. Опять достала убранный накануне чемодан и уложила в него вынутые накануне платья. И тут снова зазвонил телефон. Звонили с телеграфа: на ее имя получена телеграмма; женский голос прочитал ее вслух.

— Но ведь вы только что передали мне это! Несколько минут назад!

— Это другая телеграмма, мисс. Получена еще вчера. Мы оставили вам извещение, но вы не позвонили.

— Я не получила извещения. И это та же самая телеграмма!

— Сейчас проверю, мисс… Вы слушаете? Видите ли, телеграммы отправлены из разных мест. Та, о которой мы вас извещали вчера, послана из Санта-Фе, штат Нью-Мексико, в четыре часа сорок одну минуту по местному времени, по нашему — шесть сорок одна. А та, о которой мы известили сегодня, послана из Лос-Аламоса, штат Нью-Мексико, в три часа восемнадцать минут.

— Но ведь они совершенно одинаковые! Может быть, вы прочтете еще раз?

Обе телеграммы совпадали слово в слово. На мгновенье, слушая девушку с телеграфа, Тереза подумала: а вдруг ей опять читают ту первую телеграмму? Есть еще и вторая, и в ней какое-то другое известие, может быть, более тяжкое, может быть — успокоительное, но по какой-то ужасной ошибке вторую телеграмму затеряли, засунули куда-то, и она валяется где-нибудь, никем не прочитанная. Но, разумеется…

— Благодарю вас, — сказала она голосу в трубке. — Хорошо. Благодарю…

…разумеется, только одно имеет значение — то, что она сейчас услышала от Дэвида.

Она позвонила в аэропорт. Потом вспомнила, что у нее нет денег. Позвонила отцу. У него на руках не оказалось нужной суммы. Но он обещал достать и встретить Терезу в аэропорту. Тогда она опять позвонила в порт. Свободных мест нет, ответили ей. Она стала умолять, упрашивать; потом в отчаянии положила трубку, кончила укладывать чемодан и позвонила еще раз.

— Ну, мисс, на этот раз я могу вас обрадовать, — сказали ей. — Нам только что вернули один билет. Вам сегодня везет.

4.

«Некто, вкусивший янтарного напитка не столь разумно, сколь жадно, в гневе возвысил голос, — читал Дэвид. — Послышалось шарканье ног, загремели отодвигаемые стулья. Человек, поддавшийся гневу на этой мирной вечеринке, готов был запустить ножом в того, кто вывел его из равновесия. Но тут как раз вовремя подоспел недремлющий полицейский сержант, он крепко схватил буяна за руку, властно произнес несколько слов, и столкновение было предотвращено. Металл сотни различных национальностей, отчеканенный в одной монете с выбитым на ней американским орлом, звенит здесь в одной шкатулке…»

— Опустите эту метафору, — сказал Луис.

Дэвид отложил газету; это был лос-аламосский «Таймс». Бетси принесла его в палату, Луис как будто заинтересовался им, и Дэвид уже несколько минут читал ему вслух отдельные заметки на выбор.

— Читайте дальше, — попросил Луис.

Изголовье постели было приподнято, и он лежал высоко на подушках. Он смотрел не на Дэвида, а в сторону, на окно, и вид у него был безнадежно скучающий. Он не шевельнулся с тех пор, как Дэвид около половины восьмого вошел в палату, а сейчас было уже почти восемь. В восемь будет взят третий и последний за день анализ крови, проведен еще кое-какой осмотр и начнутся приготовления на ночь.

— Вы действительно хотите слушать? — спросил Дэвид.

— Ну конечно.

«Старая Америка, в лице смуглых индейцев с волосами, заплетенными в косы, и бесстрастным взглядом, — читал дальше Дэвид. — Разбитные новобранцы, которые еще бегали на свиданья с девчонками, когда мрачные газетные заголовки возвестили о падении острова Коррехидор… скромные ученые в штатском… Там и сям за столиками влюбленные заняты безобидным ухаживанием. Никто их не осуждает. Это — право молодежи всюду, от Лос-Аламоса до Нагасаки… Таков наш Сервис-клуб, где встречаются в приятной, дружеской обстановке обитатели Холма и его окрестностей».

— Все, — сказал Дэвид.

Луис промолчал.

Дэвид перевернул газету; взгляд его скользил по строчкам; он читал необыкновенно быстро и успевал заранее прибежать даже мелкие заметки, чтобы выбрать — что стоит прочесть вслух Луису.

«Комиссия, ведающая уличным движением, сообщает, что ею изучается вопрос об уменьшении шума, производимого автобусами».

«Новейший план реорганизации армии предусматривает разделение Соединенных Штатов на шесть военных округов».