Несчастливый город - [82]

Картер Брэдфорд и Патриция Райт застыли, прижавшись к краю стола и затаив дыхание.

Мистер Квин пожал плечами:

— Остается вычесть один из двух. Это кажется ужасным и невероятным, но остается единственно возможным ответом. Два минус один — один. Только один… только одна особа, помимо Джима, имела возможность отравить этот коктейль, ибо только эта особа прикасалась к нему прежде, чем он попал к Розмэри! Только у этой особы, кроме Джима, был мотив для убийства Розмэри, и только она могла использовать для этой цели крысиный яд, купленный Джимом для истребления мышей — возможно, по ее предложению. Помните, как Джим снова пришел в аптеку Майрона Гарбека за еще одной банкой «Квико» вскоре после покупки первой, сказав Гарбеку, что первая банка «потерялась»? Каким образом, по-вашему, она могла «потеряться»? Учитывая то, что нам известно теперь, разве не ясно, что первая банка не потерялась, а была украдена и спрятана единственной другой особой в доме Джима, у которой был повод убить Розмэри?

Эллери Квин посмотрел на Патрицию Райт и сразу же закрыл глаза, как будто это зрелище причинило ему боль.

— Этой особой, — заговорил он сквозь зубы, сунув сигарету в угол рта, — могла быть только та, кто непосредственно передала коктейль Розмэри в канун Нового года.

Картер Брэдфорд нервно облизывал губы. Пэт словно окаменела.

— Мне очень жаль, Пэт. — Эллери открыл глаза. — Но это так же неизбежно, как сама смерть. И я должен был рассказать об этом, чтобы дать шанс вам обоим.

— Не Нора! — еле слышно произнесла Пэт. — Только не Нора!

Глава 30 ВТОРОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ МАЯ

— Леди слишком много выпила, — быстро сказал Эллери Квин Гасу Олсену. — Можно мы воспользуемся вашей задней комнатой, Гас?

— Конечно, — ответил тот. — Я очень сожалею, мистер Брэдфорд. Для этих напитков я использую самый лучший ром. И она выпила только один стакан — второй забрал Энди. Позвольте вам помочь…

— Спасибо, мы сами справимся, — отказался Квин. — Хотя думаю, немного бурбона могло бы пойти на пользу.

— Но если она и так выпила лишнее… — озадаченно начал Гас. — О'кей!

Старый Эндерсон тупо смотрел, как Картер и Эллери уводили Пэт, в чьих остекленевших глазах застыла боль, в заднюю комнату Гаса Олсена. Они усадили девушку на черную кожаную кушетку, набитую конским волосом, а когда Гас прибежал со стаканом виски, Картер Брэдфорд заставил я ее выпить. Пэт сделала глоток, закашлялась, отодвинула от себя стакан и легла на кушетку лицом к стене.

— Ей уже лучше, — заверил Эллери Квин. — Спасибо, Гас. Мы позаботимся о мисс Райт.

Гас вышел, качая головой и бормоча, что это был отличный ром и он не торгует крысиным ядом, который подает этот жирный плут Вик Карлатти в «Горячем местечке».

Пэт лежала неподвижно. Картер стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Потом он сел и взял ее за руку. Эллери увидел, как загорелые пальцы Пэт побелели от напряжения. Он отошел к противоположной стене, где начал изучать традиционную рекламу пива «Бок».

Услышав, как Пэт пробормотала «Эллери», Квин повернулся. Девушка снова сидела на кушетке, а Картер Брэдфорд держал ее за руки с таким видом, будто в утешении нуждался он, а не она. Эллери догадался, что за эти несколько секунд молчания произошла и была выиграна великая битва.

— Продолжайте, Эллери, — спокойно попросила Пэт, глядя на него. — Расскажите мне остальное.

— Это ничего не меняет, Пэтти, — пробормотал Карт. — Ты ведь знаешь…

— Знаю, Карт.

— Нора была больна. Очевидно, она всегда была нервной, почти на грани помешательства…

— Да, Карт. Расскажите остальное, Эллери.

— Помните, Пэт, как вы сообщили мне, что заглянули к Норе вскоре после приезда Розмэри, в начале ноября, и обнаружили ее «застрявшей» в буфетной?

— Вы имеете в виду, когда Нора подслушала ссору Джима и Розмэри?

— Да. Вы сказали, что пришли под самый конец ссоры и не знаете, что последовало за ней, и Нора не сообщила вам, что ей удалось подслушать, а выражение ее лица было таким же, как в тот день, когда эти три письма выпали из книги по токсикологии.

— Да, — кивнула Пэт.

— Очевидно, это явилось поворотным пунктом. Должно быть, именно тогда Нора узнала всю правду — чисто случайно услышала из уст Джима и Розмэри, что Розмэри его жена, а не сестра, — и поняла, что не является законной женой Джима… — Эллери разглядывал свои руки. — Это… вывело Нору из равновесия. Весь мир вокруг нее обрушился вместе с ее моральными устоями и душевным здоровьем. Нора столкнулась со слишком чудовищным для нее унижением, будучи уже ослабленной эмоционально той неестественной жизнью, которую она вела между внезапным бегством Джима и ее браком с ним… И она переступила грань.

— Переступила грань… — прошептала Пэт. Ее губы были белыми как мел.

— Нора решила отомстить двоим людям, которые, как подсказывал ей помраченный ум, опозорили ее и разрушили ее жизнь. Она задумала убить первую жену Джима — ненавистную женщину, которая называла себя Розмэри, — и заставить Джима заплатить за это преступление, используя орудие, которое он за годы до того приготовил с той же целью и которое, словно по воле Провидения, попало к ней в руки. Должно быть, она медленно обдумывала свой план, но в итоге составила его. Три загадочных письма перестали быть таковыми. Поведение Джима помогало создавать иллюзию его вины. И Нора нашла в себе силу, коварство и талант — почти гений, — способные обмануть всех в том, что касалось ее подлинных эмоций.