Нерушимые истины - [165]

Другими словами, основой практики Ваджраяны является «изначальная сущность будды», которая существует внутри всех чувствующих существ, ясное светлое сознание мудрости. В Ваджраяне различные тантрические практики — включая и визуализацию себя и своей окружающей среды как божества, и внутренние, тантрические йоги — стремятся к удалению случайных загрязнений «изначальной сущности будды» внутри себя, оставляя только само великолепное сознание мудрости. А различные «бесформенные» практики махамудры и дзогчена аналогично стремятся открыть чистое состояние понимания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашем современном мире с его беспрецедентным уровнем технологии, информации и материализма соблазнительно считать тибетский буддизм анахронизмом. С этой точки зрения буддизм в Тибете представляется своего рода динозавром, рудиментом одной из последних оставшихся «традиционных» культур, странным и умеренно интересным, но совершенно неуместным в нашей современной ситуации.

Эта точка зрения упускает чрезвычайно важный момент, заключающийся в том, что по своей сути тибетский буддизм обращён к человеческому страданию и отчуждению — аспектам существования, которые являются определённо очевидными и даже важнейшими факторами в жизни всех нас. Тибетские дхармы предлагают людям способ обращения с этими знакомыми человеческими несчастьями, воссоединяясь с мудростью, здравым умом и теплотой, которые, как нам говорят, характеризуют нашу наиболее внутреннюю, базовую природу.

Интересно, что тибетский буддизм появляется в нашем окружении как раз в тот момент, когда, возможно впервые, большинство западных жителей больше не верит в современный миф вечного прогресса, в то, что любая проблема может быть решена с позиции увеличения силы, все равно какой, технологической, экономической, политической или военной. Как мы знаем, реально существует всевозрастающее отчаяние от того, что слепой и агрессивный оптимизм последних двух столетий привёл нас к краю бедствия — личного, социального и глобального. На самом деле бедствие уже обрушилось на нас. Кроме, возможно, некоторых маленьких анклавов с большими деньгами и привилегиями, люди в сегодняшнем мире оказываются в состоянии горя, которое, даже в недавних предыдущих поколениях, вообще невозможно было себе представить. Очевидно, что именно мы, люди, сами являемся причиной такой ситуации. Наука, технология и медицина, несмотря на их чудеса и достижения, именно своим успехом, действуя вместе, дали рождение пагубной перенаселённости, необузданным болезням, голоду и войне; привели к сокращению культурных ценностей до моноценности потребления; к постепенному удушению мира природы, когда‑то обильному и свободному; к варварству военных диктатур, сокрушительной политической силе и экономическим организациям, которые угнетают и делают бесчеловечными все увеличивающееся число живущих сегодня людей.

В этой плачевной ситуации открытый и бесхитростный оптимизм тибетского буддизма — что человеческое выполнение и счастье возможно — кажется почти смехотворным. Может показаться совершенно наивным то, что к ускоряющимся катаклизмам нашего мира можно обратиться каким‑либо серьёзным образом просто садясь на подушку для медитации, чтобы исследовать собственное сознание, и выражая теплоту и чувство родства, которые являются результатом этого процесса.

И все же содержание этой книги может заставить нас пересмотреть это представление, особенно потому, что версии действительности, за которые мы на Западе так крепко цеплялись, так явно больше неадекватны. В первой части описано традиционное представление тибетского космоса — как многоуровневого, состоящего из видимого и невидимых миров — и потребность понимания и близкого отношения с этими сферами существования для плодотворной человеческой жизни. Отрицаем ли мы, современные люди, существование или уместность обычно невидимых царств, потому что эти царства не имеют никакого основания в действительности? Или это возможно, потому что мы так самовлюбленно загипнотизированы своей искусственной средой обитания, что потеряли глаза, чтобы видеть, или уши, чтобы слышать что‑либо ещё? И если космос живёт и населён за пределами нашего обычного способа восприятия вещей, каким бы могло быть воздействие на нас от неудачи почувствовать или соединиться с ним?

Во второй части представлена картина истории буддизма в Тибете, начинающаяся в Индии и продолжающаяся до современных времён, с акцентом на практиках, чья жизнь и борьба дали возможность наследию дхармы передаваться от одного поколения другому. Возможно, эти истории об отдалённых временах и местах и, возможно, жизни их субъектов не имеют никакого отношения к нашей. Но разве не может так быть, что это истории о нас самих и о фактах и возможностях, которые живы в нас? Человек, как Миларепа, начинал в отчаянии, обнаружил некоторое вдохновение и следовал ему чрезвычайно тяжёлым путём, ведущим к полному владению собой. Разве невозможно то, что его жизнь освещает для нас путь, который также закодирован в нас самих?

В третьей части описан основной путь буддиста — его основные учения, его практика и его выполнения. Как мы видели, этот путь начинается с состояния собственного страдания и беспорядка и заканчивается достижением цели не меньшей, чем спасение мира. Что здесь примечательно, так это то, что никакое человеческое состояние или условие не считаются слишком деградировавшей основой для духовного пути и что выделен конкретный и практический путь преобразования, стадия за стадией. В современном мире нас учат искать реализации вне и за пределами нас самих, как в традиционном теизме, так и в атавистическом безумии потребления. Действительно ли мы так уверены, что те, кем мы уже являемся, и ресурсы, которыми мы уже обладаем, должны быть так легко унижены и обесценены?