«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам - [33]
— Они скоро приедут. Поверьте. А пока съешьте банан.
— Я не хочу банан! Будучи мэром, я…
— ПАЛИ! — раздался вдруг пронзительный вопль. — Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ!
— A-а, Скотт, — как ни в чем не бывало поприветствовал гостя Али. — Наконец-то ты приехал. Позволь представить тебе мэра Гря…
— К черту мэра! — продолжал вопить Скотт, приближаясь к шатру и не обращая внимания на протянутую для приветствия руку мэра. — Почему ты мне ничего не сказал? С чего ты взял, что я захочу сидеть в одном жюри с этой… этой профурсеткой?!
— Послушай, — вкрадчиво продолжал Али. — Для начала тебе нужно остыть. Успокойся и…
— Профурсеткой? — раздался другой визгливый вопль. — Ты только что назвал меня профурсеткой, Скотт Мертвецки?
— О-о-о — просиял Али. — Лулу, дорогая, добро пожаловать! Какое чудесное выдалось сегодня утро, не правда ли? Позволь представить тебе мэра…
— Да как ты мог? — скрипела зубами Лулу. Она просвистела мимо мэра, по дороге отдавив ему каблуком ногу. — Как ты мог, Али? Если бы я знала, то ни за что бы не согласилась! Ни за что! Скажи ты мне раньше, что пригласил в жюри эту высокомерную вонючку…
Мэр скакал вокруг на одной ноге, корчась от боли, но никто не обращал на него внимания. В конце концов он рухнул на диван и, тихонько поскуливая, стал растирать отдавленную ногу.
— Вот видите? — рычал Скотт. — Как с ней вообще можно иметь дело? Сегодня за завтраком эта сумасбродка кидалась в меня ватрушками!
— М-м-м, ватрушечки, — облизнулся Али. — Вкуснятина. Хотя я лично предпочитаю на завтрак круассаны. И еще, знаете, бывают такие булочки с…
— С джемом! Ватрушками с джемом! У меня все волосы от них слиплись, понимаете вы или нет?! Говорю же вам, она сумасшедшая! И я ни за какие коврижки не соглашусь сидеть с ней в одном жюри!
— Тоже мне, укротитель пуделей! — верещала Лулу. — Видала я твой фильм! Только и делаешь там, что возишься со щенятами!
— А я видал твое шоу! Подумаешь, «Сногсшибательная Лулу»! Ха-ха! «Сумасшибательная Лулу» куда больше подойдет!
— Нет, вы слышали? Слышали, что он несет? Али, скажи ему наконец!
— Это ты ей лучше скажи! — проревел Скотт. — И уймите кто-нибудь наконец этого нытика! Он действует мне на нервы!
— Э-э-э, простите, можно войти? — раздался у входа чей-то голос. Он принадлежал важного вида очкастому чертику с блокнотом в руках. — Меня зовут Бумаго Маратель, репортер из «Богатых и знаменитых». Заскочил узнать, можно ли взять у вас интервью. Со мной приехал фотограф.
— Вы как раз вовремя, — промурлыкал Али. — Проходите, господин Маратель, не стесняйтесь. Скотт, Лулу, вы готовы пообщаться с прессой?
— Ну, разумеется, — елейным голоском проворковал Скотт. — Лулу, дорогуша, ты не против?
— Конечно, нет, — кокетливо улыбнулась Лулу и поправила прическу. — Идите же скорее к нам, господин мэр, вставайте между мной и Скотти, сделаем фото на память. Ах, какая прелесть! Али, дорогой, присоединяйся, ты непременно должен быть на снимке!
Что тут скажешь, знаменитости умеют взять себя в руки!
А в это время в шатре для музыкантов Шелупоня продирался сквозь толпу участников с бумажной тарелочкой в руках, на которой лежал тот самый помятый кексик. Он протиснулся за кадушку с пальмой и протянул тарелку Верзилке.
— Хочешь? Это все, что у них осталось. Никто не позарился.
— Спасибо, не надо, — покачала головой Верзилка. — Но все равно спасибо.
— Можно запульнуть им в Билли, — пошутил Шелупоня, пытаясь рассмешить Верзилку. Но она даже не улыбнулась, лишь отбросила со лба челку и грустно на него посмотрела.
— Ну и… почему ты тут… прячешься? — помедлив, спросил Шелупоня.
— Они на меня глазеют, — ответила Верзилка.
— Кто именно?
— Да все. Больше всех, конечно, гномихи. Они смеются над моим платьем. Не то чтобы я их за это осуждала, оно и самой-то мне не шибко нравится. Давно пора купить новое, но я ненавижу ходить по магазинам. Из-за зеркал в примерочных: в них я выгляжу уродиной.
— Да брось ты, — утешил ее Шелупоня, — вовсе ты не такая.
— Нет, я уродина. Только не делай вид, будто ты этого не замечаешь. Я высоченная, мохнатая и никакая одежда мне не идет. Зря я приехала — оборотням здесь не место. Что я вообще тут делаю?
— Ты приехала, чтобы спеть, — сказал Шелупоня. — Ты здесь из-за музыки, так?
— Да, но…
— Плюнь ты на это платье. Просто сделай то, зачем приехала: выйди на сцену и задай им всем жару.
— Ты и вправду так считаешь?
— Еще бы. — Шелупоня встал и протянул ей руку. — Пойдем, все будет хорошо.
Верзилка робко взяла его за руку, и они вместе выбрались из своего укрытия. Никто даже не обратил на них внимания. Все взгляды были устремлены на очередного гостя, который влетел в шатер с воплем «А во-о-о-о-т и Бенни-и-и-и!!!» на тот случай, если кто-то в этом сомневался.
Диджей Бенни Чокнутый был безумно энергичным розовощеким коротышкой. Он был одет в комбинезон на лямках, а его всклокоченные волосы были выкрашены в оранжевый цвет. При взгляде на него неизменно напрашивалось определение «перебудораженный».
— Итак, парни и девчата, все слушайте сюда! — возвестил Бенни Чокнутый. — Наше потрясное шоу начнется через десять минут. Я выхожу на сцену первым и довожу публику до кондиции, представляю жюри и все такое. Сразу после этого мы начинаем. Каждая группа исполняет по одной песне, никаких выходов на бис, затем выслушивает мнение членов жюри и освобождает сцену для следующих участников. Вопросы есть?
