Непростые условия - [39]

Ох уж, эта загадочная Корина! Какая же она без маски? Патриция утверждает, что Корина ненавидит всех и вся, однако, как тогда объяснить ее благородное отношение к Виоле? Корине представился превосходный случай свести счеты со старшей сестрой, достаточно было поставить опекунов в известность о ее замужестве. Виола немедленно лишилась бы наследства, не говоря уж о неизбежных моральных потерях. Тем не менее Корина не воспользовалась такой возможностью. Может быть, и у Корины есть свои достоинства? И под внешней грубостью она скрывает любовь к сестре?

Кэллаген встал с постели и некоторое время прогуливался по спальне в серой шелковой пижаме, наслаждаясь, утренним солнцем, ярко светившим в открытое окно.

Раздался стук в дверь.

Вошел Николлз. Закрыв за собой дверь, он страдальчески огляделся вокруг.

— Есть здесь что-нибудь выпить? С утра какая-то непонятная слабость в ногах.

— Еще бы, — сказал Кэллаген. — Поищи в стенном шкафчике.

Николлз подошел к буфету, извлек бутылку и щедрой рукой наполнил стакан. Сделав глоток, он удовлетворенно вздохнул.

— Теперь совсем другое дело. Если бы вам вчера пришлось потрудиться столько же, сколько мне, вы бы чувствовали себя не лучше.

— Возможно, — миролюбиво согласился Кэллаген. — Тебе удалось разговорить свою подружку?

Николлз самодовольно ухмыльнулся. Он опустился в мягкое кресло, извлек мятую пачку «Лаки Страйк» и закурил.

— Да, я доволен ей. Моя малютка знает, как использовать свои локаторы и иллюминаторы. Должность гардеробщицы в лондонском ночном клубе — прекрасная практика для кого угодно. По ее словам, в «Марден-клабе» творятся веселые дела.

— Меня больше интересует Донелли, — напомнил Кэллаген.

— У нее нет определенного представления о нем, — признался Николлз. — В целом она симпатизирует этому парню, но временами не может избавиться от ощущения, что его окружает какая-то тайна. Денег у него — куры не клюют: он умеет вести дела, ну а про его женщин рассказывать — суток не хватит. Парень быстро находит с ними общий язык.

— Может она кого-либо выделить?

— Да, — сообщил Николлз. — Корину Аллардайс. Наша красотка сходит с ума по Донелли и не скрывает, что ради него она пойдет на все.

— А твоя девушка ничего не сказала о другой богатой клиентке Донелли, ты знаешь, кого я имею в виду?

— Нет, насчет Виолы она ничего не знает, но ей пришлось признать, что Донелли демонстрирует не всех своих красоток. Возможно, у этого малого одна или две неучтенные кобылки в Брайтоне для воскресного променада. В этом деле он своего рода спортсмен…

— Ладно. А теперь скажи, твоя подружка работает по утрам?

— Да, — сказал Николлз. — Она появляется в клубе без четверти десять, обрабатывает поступившую корреспонденцию и проверяет счета предыдущего дня. Донелли появляется только около двенадцати.

Кэллаген взглянул на часы.

— В таком случае попробуй связаться с ней. Попроси ее срочно напечатать что-нибудь для тебя.

— О'кей, — согласился Николлз. — У тебя на примете пишущая машинка, которая нуждается в проверке?

— Угадал, — кивнул Кэллаген. — Я видел анонимное письмо, отправленное Стенхарсту. Оно вполне могло быть напечатано на машинке Донелли.

— О'кей, — повторил Николлз, он подошел к телефону и набрал нужный номер.

Кэллаген вышел в ванную. Из-за закрытой двери до него доносились слова Николлза.

— Хэлло, это ты, малышка? Как твое самочувствие? О'кей… Побольше бы таких ночей… Да, но что делать… После нескольких двойных виски я всегда в форме… Я рад, что тебе это пришлось по вкусу… Одна итальянская графиня, с которой я встречался несколько лет назад, любила повторять в таких случаях… Что, я уже рассказывал тебе об этом? Ну, не буду повторяться. Послушай, не могла бы ты кое-что сделать для меня? Пустяки… Один малый в Брайтоне задолжал мне немного, и мне необходимо напечатать формальное извещение о необходимости возврата денег в течение четырех или пяти дней. С обычной мурой относительно адвоката и всего прочего. Где я нахожусь? «Два монаха» в Алфристауне. Пиши адрес: Уильямсу Стривесу, эсквайру, 1214, Кинг-роуд, Брайтон… «Уважаемый мистер Стривес! Этим письмом я извещаю вас, что если вы не возвратите мне к следующему четвергу 37 фунтов, взятых в долг в июне, то буду вынужден связаться со своим адвокатом на предмет возбуждения против вас официального дела. Искренне ваш…»

Напечатай это для меня, золотце… конечно, необходим и конверт. Оформи по высшему разряду и перешли эти бумаги по моему адресу, когда пойдешь завтракать. Их необходимо подписать и отправить сегодня вечером. Спасибо, дорогая.

Николлз порывисто задышал в трубку, что, по его мнению, должно было создать впечатление непреодолимой страсти, но на деле больше смахивало на дыхание больного астмой кита, выброшенного на сушу. Когда его прокуренные легкие притомились, он продолжал разговор:

— Знай, детка, я все время думаю о тебе. После прошедшей ночи я совсем потерял голову, конечно, мы встретимся. Я позвоню завтра утром… Всего хорошего, дорогая…

Повесив трубку, он подошел к двери ванной и уже нормальным голосом произнес:

— Я договорился, шеф. Она напечатает письмо для меня, оно будет здесь около полудня.