Непрощённая - [79]

Между тем количество поселенцев, которые прибывали на земли Техаса, всё возрастало. Они занимали те территории, где раньше свободно паслись бизоны и антилопы, и индейцам-охотникам было больше нечего делать в этих местах — вся живность из них исчезала. Ареал обитания кайова неуклонно сокращался, и им приходилось приспосабливаться к новым условиям жизни, которые были совершенно непохожи на прежние. Приспособившись к ним, они вполне могли продолжать существовать как отдельное индейское племя, со своими законами, традициями и обычаями. Но их прежнее существование в качестве племени грозных воинов, которых боялись все их соседи, было уже невозможно и навсегда закончилось.

После того как за починку и восстановление дома взялось сразу несколько десятков рабочих рук, он преобразился почти мгновенно. В доме починили крышу, переложили и отскребли от крови полы и поставили новые ставни на окна. Снаружи дом обмазали извёсткой и побелили. В преображённом доме установили кровати и разместили на них Энди и Рейчел.

Рейчел почти всё время спала — так она была измучена. Между тем, чтобы взглянуть на неё и выразить восхищение её подвигом, в дом Закари прибывали люди со всего Техаса — знакомые и совершенно незнакомые, желающие оказать героической семье Закари любую посильную помощь и помочь им в это трудное время. Никто уже не вспоминал, что когда-то саму Рейчел презрительно называли «краснокожим отродьем» и считали незаконнорождённым индейским ребёнком, из милости пригретым в семье Закари. Один лишь Зеб Роулинс вспомнил это и, прилюдно признав свои ошибки, извинился перед членами семьи Закари.

И Рейчел, и Энди стали героями в глазах техасцев. Бен не сомневался, что, выскажи сейчас Рейчел любую просьбу, она была бы немедленно выполнена. Но он сомневался, захочет ли сама Рейчел продолжать жить в Техасе, несмотря ни на что...

На третий день после возвращения Бена домой его вызвал на крыльцо работник по имени Родди. Чтобы не тревожить Энди и Рейчел, Бен разговаривал с Родди вполголоса.

— Прошлой ночью индейцы проткнули копьём одну нашу корову. Они сделали это только для того, чтобы досадить нам — убив животное, они даже не взяли мясо. Ни куска. Просто вогнали копьё ей под рёбра и бросили подыхать. Вот так. В следующий раз, боюсь, они нападут уже на нас.

— А какого цвета было это копьё?

— Чёрного, — наморщив лоб, ответил Родди. — Оно было обмотано ремнями из сыромятной кожи, и...

— О, Боже! — застонал Бен. — Где сейчас это копьё?

Бен пожал плечами:

— Да кто-то из ребят взял его ради забавы и скачет сейчас по прерии, я думаю...

После долгих поисков Бену всё же удалось отыскать копьё. Он привёз его домой и стал внимательно изучать. Копьё было примерно на три фута короче, чем обычные копья воинов-кайова. «Чем короче копьё, тем храбрее воин», — гласила старая пословица. Копьё венчал наконечник из тщательно отполированного чёрного дерева, почти такой же твёрдый, как железный. Древко копья в районе наконечника было красного цвета. «Это копьё Бешеного Коня», — прищурившись, прошептал Бен. Он внёс его в дом и стал внимательно изучать.

На другой конец копья был намотан кусок кожи. Когда Бен попытался размотать его, он обнаружил, что на самом конце этот кусок склеен кровью антилопы. Когда он отодрал клеевой слой, кусок кожи начал разматываться, как пергаментный свиток. Когда он полностью развернул его, то увидел, что держит в руках кусок кожи, покрытый рисунками. Бен почувствовал, как его охватило возбуждение. Это было послание Бешеного Коня, адресованное Кассиусу. Ответ шамана племени кайова на тот вопрос, который Кассиус когда-то задал ему.

Закусив губу, Бен рассматривал тщательно нацарапанные на куске кожи рисунки. Они изображали индейца, который передавал белому человеку какой-то подарок. Рисунок ясно указывал на то, что изображённый на нём индеец был Бешеным Конём, а белый человек — Каменной Рукой. Его родным отцом Уильямом Закари...

Бен привстал, чтобы бросить взгляд на Энди и Рейчел, которые лежали в противоположном углу комнаты. Энди по-прежнему бредил. Его голова то и дело дёргалась, и он что-то неразборчиво бормотал. В отличие от Энди Рейчел лежала совсем тихо. Её глаза были закрыты, а дыхание было необычайно ровным и лёгким.

Бен снова посмотрел на кусок кожи. На нём было нарисовано лицо человека с пятнышками оспы. Это указывало на то, что изображённые здесь события произошли в 1857 году — в том самом году, когда кайова пострадали от эпидемии оспы. Бен опустил голову. И именно в этом году Уильям Закари вернулся домой с Рейчел, рассказав всем, что нашёл её в прерии.

Бен закусил губу. Он вновь столкнулся с удивительным примером противоречивого и в то же время цельного характера индейцев кайова. Кэш нанёс свой внезапный визит в вигвам Бешеного Коня в то самое время, когда индейцы уже активно готовились к нападению на дом семьи Закари. Об этом говорили все их многочисленные следы, на которые они то и дело натыкались вблизи дома. Кайова вели разведку местности, изучали все подходы к дому и собирались с силами для нападения. Когда Кэш, не подумав, спросил Бешеного Коня, какого именно ребёнка — своего или ранее захваченного ими в плен — племя кайова потеряло в тот год, когда оно переболело оспой, он фактически прямо указал на то, что этот ребёнок находится сейчас в доме Закари. Бен не сомневался, что Бешеный Конь немедленно сообщил это Сету, для которого этого сообщение прозвучало последним сигналом к нападению.