Непроходные пешки - [19]
А тогда я думал кранты: два раза по четыре «крокодила» с полным БК. Наши с ЗПУ их не остановят, экипажи их бортовыми пушками в пять секунд в капусту… В общем ничего хорошего. У нас из обороны шесть Шилок и больше ни хрена. Доложил комдиву. А что он: увеличить темп, дистанцию и интервалы! Что еще? Рассредоточились, разошлись пошире и деру — деру. Только пыль столбом… В той завесе машин побили… Но ты понимаешь, с какой злостью мы это все делали и какая выучка: вывезли всех, всех!
Прим.: совершенная правда! Командующий САВО генерал Кондратьев, украл артдивизию РВГК у союзного Казахстана.
Министром Обороны РК был назначен генерал Морозов, не к ночи помянуто его имя.
Слышу по перехвату: пилот, комэск, видно, вежливо так: обязательно передайте министру обороны, эскадрильей командую я, майор Российской Армии и фамилию свою, доведу дивизию до границы и не советую под мой зонтик соваться: я, говорит летчик — снайпер. И с юмором мужик, прием, говорит. Подтвердите про снайпера. Посадили они наших ребят, правда без пулеметов и к нам. Это классика, Жора. Мы будто и не драпали вовсе, а планово перемещались.
А вертушки?
Прим.: разумеется, эскадрилья Ми‑24 дивизию не остановит.
Дело вот в чем: необстрелянные, не получившие привычку к неизбежным потерям люди, совершенно теряют голову и паника приобретает массовый, катострофический характер, при гибели 2–3 человек или, просто, при обстреле!
Так реализован на практике парадокс: подразделение понесшее потери, более боеспособно, нежели не бывшее под огнем.
Вертушки сели в нашем расположении, комдив дал им комендантскую роту и комэск съездил на нефтебазу. Что он там директору пообещал не знаю, только через час подошли заправщики и ребята ушли на Оренбург. Больше я о них ничего не знаю, но тому пилотяге должен.
Нас было не остановить! Нас дивизия была! Георгий! Нас было не остановить. Никто, ни одна блядь, ни политики, ни кто там еще. Это было последнее решение последнего командира, пусть дивизии. Дело чести. И мы сделали.! Как? Вот так! Честь! Жора. Погоны! Жора. Обязывали.
Вот так Жора я спас честь и материальную часть Российской ствольной и реактивной артиллерии. И сорок боекомплектов артиллерийской дивизии РВГК. Только дивизию вскоре расформировали…
А потом?
А потом Жора — джян, получил я на себя и на Зилю одну почетную грамоту и шестьсот рублей советских денег. Ни квартиры, ни хрена. Степь Оренбургская и перспективы: из палатки переехать в землянку. И зимой жену беременную заморозить. Сначала ее к отцу сюда в Баладжары, а потом и сам. Но опять повезло. Пока увольнялся, пока пенсию оформляли, эта мясорубка карабахская, без меня, слава Всевышнему Всемилостивому и Всемогущему, в своих стрелять не пришлось. От призыва открутился, кому — то денег дал, кому — то машину сделал. Я подполковник артиллерийской разведки и эти ишаки, разница есть? Тут приходили с Народного Фронта или как — то похоже, хотели вопросы задать…
Пока я Зилю с отцом и ребятами через забор пересаживал, сосед моряков высвистал, шпана эта потолкалась и все… одному ключицу сломали, но это так… и кому–то яйца отбили. Теперь тихо. Короче, личное дело храню в домашней секретке, вон у Зили в шкафу. Гражданство у меня российское, подсуетился. Тебе врать не стану — из — за пенсии. В консульстве мужичок один из наших, помог, но он не артиллерист, а махра.
Жора! Я подполковник Советской Армии! Я начальник разведки артиллерийской дивизии Резерва Верховного Главнокомандующего. Покажи мне командующего стратегическим объединением, которое, вдруг, меня победило?
Жора! Будь, во имя таблиц стрельбы, милостив. Покажи, а?
Я хочу переспать с Ельциным! Он будет первым мужчиной, в моей активной, б…ь, половой жизни!
Жора! Я боюсь, а ну как подохнет? Я уже решился…
Да мы все вздрагиваем: не доживет мерзавец до суда… Но еще Горбачев и много кого: не переживай, найдем, раз уж решил…
Ты знаешь, Жора! Когда совсем тоска — достаю личное дело, листаю, ребят вспоминаю. Один раз перебрали с соседом, еврей, в училище ВМФ навигацию преподавал, так всплакнул. Ага. По пьянке.
Мы с Додиком спорим: кто сделал больший вклад в Советскую Армию и Флот евреи или азербайджанцы.
Ну и кто?
А мы ни разу до конца не добрались. Жены разгоняют.
Так и живем. Слесарю мало — мало. Автосервис. А теперь качалки на приисках ремонтировать подрядился. Там наших много, помогаем друг другу. Прямо мафия сложилась. Моряки, ПВОшников много из Отдельной Армии, я их мало знаю: мазута, махра.
Прим: «махра» — пехота, мотострелки; «мазута» — как правило танкисты.
Артиллеристов настоящих — я один! Деньги есть. Пообвыкли уже, приспособились.
Давай еще по одной. Скоро отец придет. Ругаться не будет, но не поговорим. Завтра я тебя в горы оттартаю. Шашлык — машлык. Ну как ты — то. Серегу не потерял!
Да я как и ты. Уволился, в Питере хата, но не заладилось. Нам нищим пожар не страшен. Собрал сидор и на малую Родину.
Прим.: «сидор» — солдатский вещмешок. Удобен, вместителен. Если его намочить–используется при переправах через водные преграды.
Там помалу приподнялся. Через год первую машину купил. Купер попал в Германию, его батя в дипломаты перековал, свел меня с немчиком. Сначала я его насосы продавал, а потом взял землю, пашу, сею. Колбасу делаю. А тут подвернулись тыловики из округа. Договорились. Сейчас в паек солдатне сок включили. Я как с ними законтачил, сразу тебя искать. Ну ты меня знаешь — найду. Вот мы с тобой и заработаем. Бабки есть, фрукты ты найдешь. Что наварим — пополам. Не маши руками. Пополам. С тыловиками расчитаемся, остальное поделим. Если повезет — продлим договор. Миллионер х…в. Пацаны подрастают. Давай наливай…
Шестнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» открывает повесть Валерия Аграновского «Профессия: иностранец» о советском разведчике Г.-Т. Лонгсдейле. В остросюжетной повести Анатолия Степанова «Футболист» речь идет о дельцах, превращающих спорт в средство обогащения, лишающих миллионы истинных болельщиков удовольствия от спортивной борьбы. В материал Юрия Митина о Конан Дойле органично вплетается рассказ о возникновении криминалистики как науки, автор останавливается на некоторых давних делах, являющихся вехой в развитии одного из направлений криминалистики — дактилоскопии, токсикологии, судебной медицины.
Все было не так. Таинственная Мата Хари, исполнительница экзотических танцев и стриптиза, изящно работавшая на германскую разведку, не была расстреляна в пригороде Парижа французскими солдатами. Обаятельный резидент с кодовым позывным h.21 невероятным образом выжила, и тюремный врач Антуан Моро, спасший ее, теперь имел все основания рассчитывать на взаимные чувства. Но Мата Хари, родившись заново, не начала новую жизнь. Прогулки по тонкой грани между пороком и благодетельством опять стали для нее опасным увлечением и неудержимой страстью…
1983 год, КГБ просит о помощи британскую Секретную службу, ЦРУ и израильский Моссад в проведении операции против международной неофашистской группировки, именуемой НСДА. Комитет госбезопасности располагает данными, что эти неофашисты скупают оружие на советской военной базе, расположенной под Алакуртти, около русско-финской границы. Местоположение секретной базы, куда террористы тайно переправляют оружие через границу, неизвестно. Предводителем неофашистов является некий граф Конрад фон Глёда, человек с туманным прошлым...
Английский писатель Роберт Тронсон в повести «Будни контрразведчика» отобразил широкомасштабную и бессмысленную возню многочисленных английских спецслужб. Повесть печаталась в журнале «Вокруг света» за 1972 г. Перевела с английского Нинель Гвоздарева.
В данный сборник вошли остросюжетные повести известного болгарского писателя Андрея Гуляшки об Аввакуме Захове: «Случай в Момчилове», «Приключение в полночь», «Дождливой осенью» и «Спящая красавица».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.