Неприятности – мое ремесло - [69]

Дождь был косым, и на перекрестках резкие порывы ветра со стуком швыряли струи воды в стекла лимузина. Люди жались друг к другу на углах улиц, пытаясь перейти через бульвар Сансет и при этом не забрызгаться. Хьюго Кэндлис с жалостью поглядывал на них и улыбался.

Автомобиль свернул с Сансет, пересек район Шерман и поехал к холмам. Теперь он стремительно несся по практически пустому бульвару.

В машине было очень жарко. И окна, и отделявшая водителя перегородка оставались закрытыми. Густой удушливый дым от сигары Кэндлиса заполнил салон лимузина.

Кэндлис поморщился и протянул руку, намереваясь опустить стекло. Рукоятка не работала. Он попробовал открыть окно с другой стороны. Тоже безрезультатно. Разозлившись, Кэндлис стал искать маленькую трубку переговорного устройства, чтобы дать нагоняй шоферу. Трубки не оказалось на месте.

Машина резко свернула на прямую аллею, полого поднимавшуюся к вершине холма. С одной стороны дороги росли эвкалипты; домов не было. Кэндлис почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Он наклонился и ударил кулаком в стеклянную перегородку. Шофер не повернул головы. Автомобиль с огромной скоростью мчался по темной дороге к вершине холма.

Хьюго Кэндлис отчаянно пытался нащупать ручку дверцы. Ее не было – ни с той, ни с другой стороны. На широком лице Хьюго появилась растерянная улыбка.

Водитель наклонился вправо и протянул руку в перчатке куда-то вниз. Послышался резкий шипящий звук. Хьюго Кэндлис почувствовал запах миндаля.

Поначалу очень слабый – едва заметный и даже приятный. Шипение не смолкало. Запах миндаля усилился, стал горьким и резким, почти невыносимым. Хьюго Кэндлис выронил сигару и изо всех сил ударил кулаком в ближайшее окно. Стекло не разбилось.

Автомобиль поднялся уже довольно высоко, оставив далеко внизу редкие уличные фонари жилых кварталов.

Кэндлис откинулся на спинку сиденья, поднял ногу, намереваясь пнуть стеклянную перегородку, отделявшую его от водителя. Но ему так и не удалось этого сделать. Глаза Хьюго перестали видеть. На его лице застыла сердитая гримаса, голова запрокинулась на подушки, а затем безжизненно поникла между жирных плеч. Мягкая фетровая шляпа белого цвета выглядела бесформенной на большом квадратном черепе.

Шофер быстро оглянулся, на мгновение показав худое ястребиное лицо. Потом снова наклонился вправо, и шипение прекратилось.

Съехав на обочину пустынной дороги, он остановился и выключил фары. Капли дождя глухо стучали по крыше.

Не обращая внимания на дождь, шофер вышел, открыл заднюю дверцу и поспешно отпрянул, зажав пальцами нос.

Некоторое время он стоял в отдалении, то и дело посматривая на дорогу.

На заднем сиденье лимузина Хьюго Кэндлис не шевелился.

2

Фрэнсин Лей сидела в низком красном кресле рядом с круглым столиком, на котором стояла алебастровая чаша. Дым от сигареты, только что брошенной в чашу, поднимался вверх, образуя затейливые узоры в теплом неподвижном воздухе. Фрэнсин сцепила пальцы на затылке; выражение ее голубых с поволокой глаз было томным и манящим. Темно-рыжие волосы ниспадали свободными волнами, между которыми пролегли синеватые тени.

Джордж Дайл склонился к ней и поцеловал в губы своими горячими губами. По его телу пробежала дрожь. Девушка не пошевелилась. Он выпрямился, и она лениво улыбнулась ему.

– Послушай, Фрэнси… – низким сдавленным голосом сказал Дайл. – Когда ты дашь отставку своему игроку и позволишь мне заняться тобой?

Фрэнсин Лей пожала плечами, не убирая рук из-за головы.

– Он честный игрок, – протянула она. – В наше время это редкость, и, кроме того, у тебя мало денег.

– Я могу достать.

– Как? – У нее был низкий хрипловатый голос, волновавший Дайла, словно звуки виолончели.

– Кэндлис. У меня кое-что есть на эту птичку.

– Например? – лениво поинтересовалась Фрэнсин.

Дайл едва слышно усмехнулся, глядя на нее сверху вниз, и широко раскрыл глаза, придав им невинное выражение. Фрэнсин Лей подумала, что белки его глаз имеют какой-то еле заметный оттенок, явно не белый.

– Много чего. – Дайл взмахнул незажженной сигаретой. – Например, в прошлом году он кинул одного крутого парня из Рино. У нас тут по подозрению в убийстве задержали сводного брата того парня, и Кэндлис взял двадцать пять тысяч баксов, пообещав вытащить его. А потом договорился с окружным прокурором по другому делу, и брата крутого парня упрятали за решетку.

– И как отреагировал крутой парень? – тихо спросила Фрэнсин Лей.

– Никак – пока. Наверное, думает, что все было по-честному. Просто невозможно все время выигрывать.

– Но если он узнает правду, у Кэндлиса начнутся неприятности, – кивнула Фрэнсин Лей. – Кто этот крутой парень, Джорджи?

– Зря я все тебе рассказываю. – Дайл понизил голос и снова наклонился к девушке. – Его зовут Заппарти. Мы не встречались.

– Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, Джорджи, то лучше и не встречаться. Нет уж, спасибо. Я не собираюсь ввязываться в это дело вместе с тобой.

Дайл высокомерно улыбнулся, сверкнув ровными зубами на гладком лице:

– Положись на меня, Фрэнси. Забудь обо всем – за исключением того, что я без ума от тебя.

– Налей нам выпить, – попросила девушка.