Неприятности – мое ремесло - [53]

Я кивнул.

– А расписки?

– На деньги мне плевать. Она с ним вроде как развлекается. Тут уж ничего не поделаешь. Кармен… как говорится, помешана на мужчинах. Скажите Стайнеру, чтобы отстал от нее. А не то я собственными руками сверну ему шею. Понятно?

Дравек говорил быстро, тяжело дыша. Глаза у него стали маленькими, круглыми и злыми. Зубы стучали.

– Почему об этом ему должен сказать я? А сами?

– Я могу слететь с катушек и убить гада! – выкрикнул он.

Я достал из кармана спичку и проткнул неплотный пепел в трубке. Потом внимательно посмотрел на Дравека, обдумывая его слова:

– Выходит, боитесь.

Он сжал кулаки, поднял на уровень плеч и угрожающе тряхнул – два огромных шара из костей и мышц. Потом медленно опустил и с тяжелым вздохом признался:

– Да, боюсь. Я не знаю, что с ней делать. Парней меняет как перчатки, и все сволочи. Недавно я отвалил пять тысяч парню по имени Джо Марти, чтобы он отстал от нее. Кармен до сих пор на меня злится.

Я стал смотреть в окно, наблюдая, как капли расплющиваются о стекло и густыми волнами сползают вниз, словно растаявший желатин. Слишком рано для такого дождя – только начало осени.

– Деньги давать бессмысленно, – сказал я. – Этим можно заниматься всю жизнь. Поэтому вы решили поручить Стайнера мне.

– Передайте, что я сверну ему шею!

– И не подумаю. Я знаю Стайнера. Сам бы с удовольствием свернул ему шею, будь от этого толк.

Дравек наклонился вперед и схватил меня за руку. Глаза его наполнились слезами, как у обиженного ребенка.

– Послушайте, Макджи говорит, что вы хороший парень. Я вам признаюсь в том, в чем не признавался никому никогда. Кармен… Она вовсе не мой ребенок. Я просто подобрал ее совсем маленькой – на улице, в Смоки. А может, я ее украл, а?

– Похоже на то.

Я с трудом высвободил руку. Ее пришлось растереть, чтобы восстановить кровообращение. Ну и хватка у этого парня – телеграфный столб сломает.

– Тогда я буду говорить напрямик, – мрачно и в то же время нежно проговорил Дравек. – Раз уж я сюда пришел, придется выложить все. Она взрослеет. Я люблю ее.

– Ну да. Естественно.

– Вы не понимаете. Я хочу на ней жениться.

Я во все глаза смотрел на него.

– Девочка становится старше, разумнее. Может, Кармен выйдет за меня, а?

Он умоляюще посмотрел на меня, словно я тут что-то решал.

– А ее вы спрашивали?

– Я боюсь, – смущенно пробормотал Дравек.

– Как вы думаете, Кармен неравнодушна к Стайнеру?

Он кивнул и тут же прибавил:

– Но это ничего не значит.

Вполне вероятно. Я встал с кровати, распахнул окно и подставил лицо под струи дождя.

– Давайте начистоту. – Я закрыл окно и вернулся к кровати. – От Стайнера я могу вас избавить. Это нетрудно. Только непонятно, что это вам даст.

Он снова попытался схватить меня за руку, но теперь я успел отдернуть ее.

– Вы пришли сюда взвинченный, размахивали деньгами, – сказал я. – А уходите успокоенный. И мои слова тут ни при чем. Вы все заранее знали. Я не Дороти Дикс[10] и не круглый дурак. Но я избавлю вас от Стайнера, если вы действительно этого хотите.

Он неуклюже поднялся, махнул шляпой и уставился на мои ноги:

– Избавьте меня от Стайнера – как вы сами выразились. Все равно он ей не пара.

– Возможно, вам тоже придется несладко.

– Ничего. Я готов.

Дравек застегнул плащ, нахлобучил шляпу на большую лохматую голову и вышел. Дверь за собой он закрыл очень осторожно, словно покидал больничную палату.

Я подумал, что Дравек явно не в своем уме. Тем не менее он мне понравился.

Спрятав деньги в надежное место, я смешал себе виски с содовой и уселся в большое кресло, все еще хранившее тепло его тела.

Потягивая коктейль, я размышлял, догадывается ли Дравек о тайном бизнесе Стайнера.

Стайнер владел коллекцией редких и не очень редких книг непристойного содержания, которые он давал читать проверенным людям за десять долларов в день.

2

Дождь лил весь следующий день. Ближе к вечеру я сидел в своем «крайслере», припаркованном на противоположной стороне бульвара наискосок от узкого фасада магазина, над которым светилась зеленая неоновая вывеска: «Г. Х. Стайнер».

Капли дождя барабанили по тротуару, так что брызги летели почти до колен, вода переполняла водостоки. Громадные полицейские в дождевиках, блестевших, словно стволы винтовок, веселились от души, перенося через опасные места хорошеньких девушек в сетчатых чулках и изящных резиновых ботиках и не упуская случая потискать красоток.

Дождь стучал по капоту «крайслера», терзал туго натянутый брезент крыши, затекал в щели в местах крепления складного верха, собирался в лужу на коврике у ног.

Со мной была большая фляжка виски. Я часто прикладывался к ней, чтобы развеять скуку ожидания.

Стайнер делал деньги даже в такую погоду. А может, особенно в такую погоду. Перед магазином останавливались красивые автомобили, из которых выходили красиво одетые люди, скрывались за дверьми магазина, а затем появлялись со свертком под мышкой. Разумеется, они могли покупать редкие книги или роскошные издания.

В половине шестого из магазина выскочил прыщавый паренек в кожаной ветровке и быстрой походкой направился в переулок. Вернулся он за рулем аккуратного кремово-серого купе. Из магазина вышел Стайнер и сел в машину. Он был в темно-зеленом кожаном плаще, но без шляпы, во рту сигарета в янтарном мундштуке. С такого расстояния я не мог разглядеть стеклянный глаз, однако не сомневался, что это Стайнер. Пока он шел по тротуару, паренек в штормовке держал над ним зонт, затем сложил зонт и сунул в машину.