Непристойное предложение - [88]

Волнения на море не было — с облегчением увидела Пэйтон, покачиваясь на волнах. Море было ласковым и спокойным. Земля, в виде одного из многочисленных островов, нанесенных на карту Дрейком, недалеко. Только сегодня утром Пэйтон видела в отдалении на горизонте какие-то вершины.

Они дома. Ну, почти.

Подплыв к борту баркаса, Пэйтон подтянулась и перелезла через него, мокрая, как русалка. Дрейк, лишь на короткое время пришедший в сознание, хладным трупом лежал на дне лодки. Вот же он удивится, думала с удовольствием Пэйтон, когда очнется и обнаружит себя далеко, далеко от сэра Маркуса, от Француза и этой гнусной мисс Уитби.

Но напоминать себе, что эта гнусная мисс Уитби сейчас его жена, Пэйтон не стала. Она надежно запрятала эту мысль в том же самом месте, где держала страхи, что ночной дозорный мог заметить их бегство. Не было никакого смысла тревожиться об этом. В любом из этих безрадостных случаев Пэйтон ничего не могла поделать.

Кроме, разве что, молиться.

К чему она, после того, как положила нож и взялась за весло, и приступила со всем пылом.

Глава 23

Рот и глотка Дрейка пересохли. Он не мог вспомнить, когда его еще так мучила жажда.

Его уже прежде привязывали к мачте. Было это в далекой юности, когда он отправился в плаванье с молодым капитаном, которого только что нанял сэр Генри. Тот человек не годился для командования, но сэр Генри, к своей чести, не мог знать об этом. Немного способов судить о том, как джентльмен, которого доселе встречал лишь в уютной гостиной, будет вести себя в открытом море. Этот же совершенно точно обезумел, наказывая своих людей за малейшую провинность. Дрейка наказали за то, что он пролил воду для бритья, предназначенную капитану. За это парнишку привязали к грот-мачте на день и большую часть вечера, до тех пор, пока капитан не отправился спать, а первый помощник не освободил Дрейка, который заработал солнечный удар такой силы, что целый день потом не мог встать. По всему телу вскочили волдыри, за исключением тех мест, где кожу прикрывали веревки. Обветренные и обожженные губы вздулись, став вдвое больше и причиняя мучительные страдания, когда, в конце концов, ему предложили воду, и он попытался напиться.

Все же Дрейк не помнил, чтобы тогда, много лет назад, его мучила такая жажда. Разумеется, он был тогда моложе и легче переносил трудности, а сейчас уже на такое не способен.

На сей раз не имелось сочувствующего товарища, чтобы разрезать веревки. Дрейку предстояло умереть у этой мачты.

И все бы ничего — он ведь не боялся смерти. Все бы ничего, не будь с ним Пэйтон. Он не мог умереть и оставить ее одну. Кто-то должен присматривать за ней. Он не знал, что собирался сделать с ней Тайлер. В общем-то, Дрейк подозревал, что тот задумал убить ее. Тайлер не мог в конечном итоге оставить ее в живых. Стоит Пэйтон вернуться в Англию, и она расскажет всем, что Коннора Дрейка заставили силой жениться на Бекки Уитби, а потом тесть убил его. Нет, Тайлер не мог позволить случиться такому.

Впрочем, сэру Маркусу не было необходимости убивать Пэйтон, чтобы заставить ее замолчать. Есть куда худшие способы заткнуть рот, чем убийство. Особенно женщине, белой женщине подобной Пэйтон, которая принесет большую прибыль такому торгашу, как Тайлер, торгашу, поднаторевшему в делах с продажей человеческой плоти. Какое-то время назад Англия приняла законы против рабства, но не все страны следовали таковым, даже не всякая судоходная компания, как это сделали «Диксон и сыновья», давала зарок не возить рабов.

Дрейк не мог позволить случиться подобному. Только не с Пэйтон.

Но что он мог предпринять? Он здесь привязан, слабый, как котенок, от палящего солнца. Что там творится внизу? Что они делают с Пэйтон? Он убьет их, прикончит всех до единого, если хоть один волос упадет с ее головы. Он это и подразумевал, обещая Маркусу, хотя тот и разразился хохотом. Негодяй много нынче смеялся, когда Дрейка и его дочь провозгласили мужем и женой. Фарс, а не свадьба, но что Дрейк мог поделать? Он знал, что у Тайлера нет чести. Знал, что тот убьет Пэйтон или еще что похуже, независимо от того, согласится ли Дрейк жениться на Бекки или нет. Но Дрейк, по меньшей мере, надеялся, что если он даст палачам то, что они жаждут, те помягче обойдутся с девушкой. Вот и все, что он мог сделать.

А сейчас он умирал. Он понимал, что смерть не за горами, потому что у него начались галлюцинации. Так случается с теми, кого привязывают к мачте. Сперва возникают видения, потом приходит очередь конвульсий, и, наконец, наступает смерть. Его галлюцинации, по крайней мере, не обернулись кошмарами. Ему привиделось, что он лежит на прохладном мягком песке в приятной восхитительной тени. Дрейка посетили воистину яркие сильные видения. Хотелось бы, чтобы они наступили пораньше. Он слышал пение птиц над головой, аромат цветущих лимонных деревьев. Лимоны! Они в изобилии росли на Багамах. Когда он привозил груз с лимонами на Британские острова, Дрейку обеспечивался радушный прием почти у каждой хозяйки в Лондоне. Этот деликатес повсеместно пользовался спросом. Лимон считался драгоценным подарком. Апельсины, преподносимые детям на Рождество, были угощением более дорогим, чем шоколад. Как же здорово было бы полностью погрузиться в эти галлюцинации, прежде чем наступят судороги. Если бы только он наяву лежал в тенечке на Багамах, вдыхая сладостный аромат фруктовых деревьев, слушая крики длиннохвостых попугаев…