Неприрожденные убийцы - [7]

«Номера на ружье были сколоты. Ствол отправили на экспертизу, но ее результаты были готовы только через несколько дней. И все эти дни все отделы сто­яли на ушах. Потом, когда результаты появились, ста­ло, по крайней мере, понятно, в какую сторону дви­гаться. Но сперва было действительно тяжело».

Пальнув с колена по возвращающимся из клуба чернокожим парням, неизвестный стрелок скинул ствол прямо во дворе. Он держал его в руках. Несколь­ко часов он простоял под аркой, прижимая ствол к се­бе. Дождался, пока они выйдут из «Apollo». По каким-то (пока непонятно каким) соображениям определил, кто именно спустя мгновение умрет. Совместил мушку с прицелом. Нажал на курок, метнулся обратно во двор и скинул ствол.

Теперь орудие убийства внимательно изучили. Ланмпсар Самба был застрелен из помпового ружья ТОЗ-194. Эта модель была разработана лет десять на­зад для лесников и охотников. Рукоятка, как у револь­вера, приклада нет. Ружье не самозарядное: чтобы пе­резарядить, нужно щелкнуть расположенным под ство­лом цевьем. Впрочем, из пяти заряженных в ружье патронов израсходован был один. Тот, что пробил че­реп парню из Сенегала.

Номер на ружье был забит, но кое-какие цифры разглядеть было можно. Из особых примет на ружье имелись несколько надписей и треснувшая скоба, скрепленная двумя болтами. Надписи были нанесе­ны буквально за день до выстрела, а вот трещина вполне прокатывала за особую примету.

Начальник ГУВД Петербурга Михаил Ваничкин от­дал распоряжение: в 24-часовой срок проверить всех владельцев ружей этой марки. По официальным све­дениям, в Ленобласти ружей ТОЗ-194 было зарегист­рировано семьдесят четыре, а в Петербурге — около двухсот. Впрочем, ни через 24 часа, ни через неделю проверка закончена так и не была. Спустя девять дней Ваничкин повторяет распоряжение. Оперативники огрызаются: триста стволов нельзя проверить не толь­ко за неделю, но даже и за месяц.

Проверка владельцев ружей все продолжалась. А вот подозреваемого Алексея Кутарева через пять дней все-таки отпустили.

Собрав журналистов, пресс-секретарь прокурату­ры по бумажке зачитал: «Подозреваемый был осво­божден из-под ареста после получения следствием ряда экспертиз и исследований. Учитывая, что под арест он был заключен по косвенным уликам, в пят­ницу вечером было принято решение освободить его из-под стражи».

Чуть позже общественности предъявили и самого бывшего подозреваемого. Кутарев улыбался улыбкой счастливого человека. Он пять дней просидел в СИЗО и за это время вылетел с работы. У него отобрали лю­бимые брюки, и во всех газетах города написали, что он убийца. Зато теперь обвинения с него были сняты. А ведь можно было и сесть. В такой ситуации — сра­зу лет на двенадцать.

Кутарев был доволен, а следствие — не очень. Спустя неделю после возбуждения дела результатов опять не было. Единственная ниточка оборвалась, и время было упущено. Газеты писали, что, несмотря на всю шумиху вокруг убийства сенегальца, дело это скорее всего так и останется нераскрытым, как оста­лись нераскрытыми все громкие убийства последних нескольких лет.

Самое странное, что уже на тот момент оператив­ники знали настоящее имя стрелка. И имя, и где имен­но его искать... До момента, когда дежурный экипаж выедет его задерживать, оставалось от силы три не­дели. А до полного окончания следствия — чуть боль­ше трех месяцев.

3

Концерт группы «Коловрат» в клубе «Осиновый кол»

(апрель 2001-го – февраль 2003-го)

Как-то я с утра в баре пиво пил,

И пару диких обезьян после отлупил.

Губы оторвал на ластик для младшего брата

И пошел тяжелым шагом белого солдата.

1

Все началось с того, что лидер группы «Коловрат» Денис Герасимов вышел на сцену, накинул на плече ремешок гитары, взял первый аккорд — и зал встал на уши... как обычно, встал на уши.

Концерт проводился прямо в день рождения Гитле­ра, 20 апреля 2003 года. Отметиться в клубе должеь был весь цвет петербургской скин-тусовки. ГерасимоЕ легонечко трогал струны гитары, но для парней, набив­шихся в зал, эти звуки были слаще военного марша.., значимее труб Армагеддона... ничего лучше этих зву­ков и не было.

Помещение клуба было тесным, очень небольшим Под концерт арендовали заведение, которое парни на­зывали «Осиновый кол», а как этот сарай называло на самом деле, никто уже и не помнил. Принадлежало помещение съехавшему шестидесятилетнему типу, ко­торый все (даже финансовые) документы подписыва/ «И. о. Царя». Дед и сам приперся на концерт. Даже принарядился по этому поводу: надел белогвардей­скую гимнастерку и нацепил на нее купленную где-тс Звезду Героя России. Судя по тому, как дед притопы­вал ногой, музыка ему нравилась.

А в метро зверей полно

С хвостами и рогами,

Ну я не удержался

И пошел по ним ногами.

Нельзя, говорю, ходить по городу

С рогами и копытами!

Ведь должен же хоть кто-нибудь

Бороться с паразитами!

Живые выступления были сильной стороной «Ко-ловрата». Заводилась публика так, что каждое выступ­ление заканчивалось большой дракой. Или погромом рынка. Или (если рынка не попадалось) просто ка­ким-нибудь погромом. Ну или в крайнем случае тем, что кому-нибудь в бок втыкали нож.