Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес - [177]

– Годится, – подхватил и Простак, внося безвозмездную лепту и, поймав взгляд босса, схватился за ближайшую бутылку шампанского. Как странно, подумал он уже не в первый раз за вечер, до чего же круто поменялось к нему отношение Лемана сегодня вечером. Прежнего сердечного дружелюбия и в помине нет. Что случилось с добродушным другом, так часто называвшим его «дорогушей»?

Высказала свое соображение и мисс Уиттекер:

– Знаете, что не так в пьесе? Героиня не вызывает сочувствия. Я все время сражаюсь с публикой. Я им не нравлюсь.

Фанни изо всех сил постаралась встать.

– А то! – Она снова плюхнулась на стул. – Ой, не могу, сейчас свалюсь! – И потянулась за бокалом.

Мисс Уиттекер, кинув на нее один-единственный взгляд, перестала замечать ее, насколько возможно не замечать Величайшую Жонглершу в Мире.

– Нет сочувствия. Вот и вся разгадка. В спектакль надо что-то добавить, показать: по сути своей я хорошая, не легкомысленный светский мотылек.

– Может, раздать публике брошюрки с пояснением? – предложила Фанни.

– Если бы в начале спектакля у меня была сцена, которая подала бы меня в более привлекательном свете… Скажем, эпизод с ребенком…

– К этому мы еще вернемся, – решил Леман. – Запишите, – бросил он Динти. – Ребенок для мисс Уиттекер.

– Но не в самом же начале! – засомневался Простак.

– Тогда она еще и не замужем.

– Ладно, лад-но-о. – Снова раздался стук. – Откройте дверь.

– Я?

– Да-а!

– Хорошо, – послушно поднялся Простак.

Снова пришел официант, нагруженный на этот раз подносами с курицей по-королевски.

– Курочка! – весело провозгласил он. – Я ведь говорил вам, что еще вернусь!

– Поставьте на стол.

– Слушаю, сэр. Подходите, попробуйте! – пригласил официант в той же манере добродушного малого, желающего осчастливить всех.

Леман враждебно покосился на кур. Еда ничего для него не значила. Он жил ради искусства.

– Дальше, дальше! – закричал он. – А то мы тут на всю ночь застрянем. Следующий эпизод – сцена в саду.

Лицо Простака осветилось. Пробил его звездный час.

– Я хотел сказать кое-что про эту сцену.

– Вы не предупреждали!

– Я просто ждал, пока дойдет до нее. Видите ли, дорогой мой компаньон…

– Может, разрешите и мне поговорить минуточку? И не называйте меня компаньоном.

– Что ж, не буду, мой друг.

Вполне вероятно, что мистер Леман как-то прокомментировал бы и такую форму обращения, но в эту минуту раздался новый стук в дверь и Простак, вновь направленный открыть ее, очутился лицом к лицу с маленькой девушкой в аккуратном черном платьице, на которую и воззрился.

– A-а, вот и Китти, Джо! – объявил МакКлюр и пояснил: – Телефонистка. Это мисс Хэмфри. Понимаете, в чем дело, Китти. Мы хотим, чтобы вы высказали нам, что думаете о сегодняшнем спектакле. Прямо с ходу. Вы ведь смотрите все гастрольные шоу. Вот мы и хотим узнать ваше искреннее мнение.

Сидевшая на кровати Пэгги задумчиво разглядывала новую гостью.

– Что ж, я скажу, мистер МакКлюр, – начала Китти. – Понимаете, Сиракузы – забавный городок.

– Надо же! – врезалась Фанни.

– Ну то есть ему трудно угодить, – продолжал оракул, высказывая мнение зрителей городка. – Понимаете, мы ведь видим все новые постановки. Все шоу привозят сюда. Если шоу пройдет здесь, оно пройдет где угодно. И люди у нас такие забавные. Если им нравится шоу, они идут в театр, а если нет – ни за что не заманишь!

– Вот так новость! – саркастически вставил мистер Леман.

– Слушайте! – вмешался официант. – Я могу сказать, что не так с вашим шоу. Сам я его не видел, но горничная с четвертого видела, и она…

– Минуточку, – перебил его Джек. – Мы хотим, чтобы эта молодая леди…

– Прошу прощения, – извинился официант. – Мисс, ваше слово.

Пэгги поднялась с кровати. Держалась она спокойно, но угрожающе.

– Это ты принимала звонок в Нью-Йорк из 413-го? – холодным ровным тоном осведомилась она.

– Ну-ну, детка! – взмолился Берни.

– Так ты?

– Да, я.

– Нахально ты себя вела.

– Мне так не кажется.

– А вот мне очень даже. Тебе ведь положено быть любезной? А? Положено?

– Я всегда любезна, когда говорю с леди.

Повисла пауза.

– Я скажу, на что ты нарываешься! – выкрикнула мисс Марлоу. – На то, чтобы тебе врезали по твоей безобразной мордуленции!

Угроза эта была брошена легко и небрежно. Пэгги, побывавшая в пятидесяти скандалах, даже ничуть не разволновалась. Однако ее заявление едва не сорвало диспут. Фанни издала подбадривающий клич «Давай! Давай!», Леман только безмолвно ахнул. Берни взмолился: «Ну-ну, детка!», Бенхэм пощелкал языком и пробормотал: «Нет, что же это?», явно считая, что под покровительством Дэвида Беласко ничего подобного не случилось бы. Джек предпринял умный тактический ход – в обычной своей любезной манере выпроводил Китти из комнаты и закрыл дверь. Наступила минута блаженного покоя.

Леман тяжело отдувался.

– Заприте же наконец эту дверь! – распорядился он.

– Я?

– Да-а!

– Хорошо.

– Вам придется отпереть ее снова, – заметил официант, – чтобы выпустить меня. Так вот, я собирался передать, что сказала та горничная с четвертого этажа. Она сказала: «Руперт, чего хочет зритель? Развлечений».

Мистер Леман завыл как бэнши[10].

– Выметайтесь!

– О’кей, сэр. Хозяин тут вы. Доброй ночи, господа.