Неприкосновенное сердце - [24]

— Почему? — посмотрела я на него.

— Потому что тогда я понимаю, что ты стоишь того, чтобы ради тебя перевернуть этот мир к чертям.

Мне нравилось ужинать с ним, быть объектом его ухаживаний и обожания. Знаете, то чувство, когда сердце начитает стучать очень быстро, но тебе не страшно? Жизнь — это удовольствие. И как только ты понимаешь это, все меняется к лучшему.

— Когда ты смотришь на меня так, мне становится неловко, — сказала я тихо.

— Что ты чувствуешь чаще всего? — отложил он меню, сосредоточившись на мне.

— Я чувствую свободу, когда сбегаю или когда одна. Хотя многие чувствуют одиночество.

— Потому что по-настоящему ты никогда не бываешь одинока.

Я улыбнулась ему. Искренне улыбнулась. За это время я поняла, что он не такой, каким я его представляла. Мы столько знакомы, а я совсем его не знаю. Он хороший. Он умный. И я уважаю его. День с ним никогда не будет скучным, и без него длится гораздо дольше. Не знаю, как это могло случиться, но я ждала его прихода, звонка, шуток, улыбки и взглядов. Адам открывался мне с новой стороны. У него была выдающаяся черта — невозмутимость. Я могла кричать, спорить, не соглашаться, но он никогда не перебивал меня, а просто слушал и мог лишь спросить в конце: «ты высказалась?» или «по-моему, оба наши мнения великолепны, не так ли?»

— Раньше ты никогда не одаривала меня такой особенной улыбкой, — сказал Адам, смотря на меня с изумлением.

— Мне сейчас хорошо, — ответила я, надевая маску безразличия, когда официант принес напитки. — Но ты часто олицетворяешь все, что я ненавижу.

— Ты находишь это сексуальным, — улыбнулся он.

— Не делай этого, — покачала я головой, делай глоток вина.

— Чего не делать? — не переставал он улыбаться.

— Не усмехайся так.

— Как, милая?

— Вот так. Из-за этой улыбки я хочу бросить тебя на кровать и делать такие вещи, из-за которых сейчас даже кончики моих пальцев покраснеют от стыда, а мы ужинаем, так что перестань так себя вести, — он засмеялся, и я наклонилась ближе. — И вообще, ты думаешь, если будешь все время выглядеть настолько хорошо и способен впечатлить всех женщин в радиусе ста миль, это поможет тебе найти со мной общий язык?

— Милая, нет такой необходимости, — откинулся он на спинку стула. — Для того, чтобы впечатлить женщин, мне нужно утром просто посмотреть в окно, ну или в крайнем случае раздеться.

— Ты отвратительный, — откинулась я назад, улыбаясь.

Он встал с места, присел напротив меня, беря за руку.

— Я не хочу больше сдерживаться, — сказал Адам тихо, не отводя взгляд.

Этот поцелуй был полон страсти, нежности, желания обладать и дарить. Я отвечала ему тем же, не задумываясь ни на секунду о последствиях или о том, что скажут люди. Было просто плевать. Весь мир исчез, кроме нас, и все в один момент стало бессмысленным.

— Per aspera ad astra, — сказал Адам, прерывая поцелуй.

— Через тернии к звездам, — прошептала я ему в губы.

— Ты меня поражаешь. Ты знаешь латынь.

— Ты тоже, — провела я рукой по его волосам.

Я всегда любила вечера, только потому, что вечером никуда не спешишь. Можно читать, пить кофе, смотреть фильм или просто гулять, не думая о том, что опаздываешь. Теперь эти вечера с Адамом были словно в сказке. Он не идеален, но он человек, и как бы скучно было жить, будь мы все с одинаковыми недостатками.

— Какой дурак придумал, что стечение обстоятельств — не судьба?

Скорее, это был не вопрос, но молчание никогда не было моей сильной стороной.

— Ага, конечно, — хмыкнула я. — Станем с тобой счастливыми родителями дерьма из прошлого. И после назовем это судьбой.

Мы разговаривали какое-то время, а после Адам расплатился, и мы прошли к автомобилю. Водитель тронулся с места, и Адам снова взял меня за руку. Он смотрел каким-то особенным взглядом. Я ведь всегда все замечаю. И под все, я действительно имею в виду «все».

— Ты нанял водителя?

— Я ведь пил, — улыбнулся он. — А я все делаю правильно.

— Ты, наверное, гордишься своей возможностью все контролировать? — смотрела я на него. — Особенно свои чувства.

— Нет, не горжусь. Я этим пользуюсь.

Синяя машина — BMW i8. Я любитель машин, но не такой, как Адам или Эмили. У него их целая коллекция, и его бережное отношение к ним умиляет и смешит одновременно.

— Адам?

— Что?

— Давно хотела спросить, у тебя мания величия или ты действительно болеешь машинами?

— Детка, — засмеялся он. — У меня каждая принцесса ездит со своим индивидуальным именем.

— Боже, ты знаешь имена своих машин? — с воображаемым ужасом на лице спросила я.

— А ты своей не знаешь?

— Я даже не знаю имени своего отца, — ответила я, будто это было самое очевидное в мире.

— Ты уникальная женщина, Донна, — поцеловал он мою руку. — Женщина особой масти. Ты умная, целеустремленная, страстная, тебе не бывает больно. Ты идеально скрываешь свои эмоции и защищаешь личную жизнь. Ни один мускул на твоем лице не дрогнет, даже когда тебе чертовски больно. Почему ты никогда не просишь о помощи? — Я попыталась забрать руку, но Адам не отпустил ее. — Поговори со мной, Донна.

Я не испугалась. Просто не люблю говорить о чувствах.

— Поверь, тебе это не нужно, — покачала я головой. — У меня слоев сумасшествия больше, чем на праздничном торте.