Неприкаянный дом - [30]
«Кстати, как там с задачками?» – «Ну как… – Яна остывает. – Наладила контакт с математичкой. Отнесла макарон. Теперь, если что, позваниваю. Кстати, в воскресенье едем в Пушкин. Детям задали осенний гербарий». – «Может, без меня? Очень хочется выспаться». – «Ладно, – она разрешает. – Ты – добытчик. Имеешь право».
У меня сжимается сердце: она – моя единственная подруга, самый родной человек.
Я обнимаю ее за плечи, неловко чмокаю в макушку – между нами не приняты телячьи нежности.
«Ничего… Пробьемся…» – она бормочет, жмется ко мне.«Мойте руки и – марш разбирать!»
Дети возятся в комнате. С кухни нам слышен их визг. На столе ворох кленовых листьев: желтые, красные…
«Жаль, что ты не поехала: тишина, красота… Народу – никого. Раньше какие толпы! А теперь – всё. Как вымерли».
Кленовые аллеи. Газоны, осыпанные золотом… От земли тянет прелью.
Как хорошо в покинутых местах, покинутых людьми, но не богами, и дождь идет, и мокнет красота старинных рощ, приподнятых холмами…
Юная нимфа, кутаясь в мраморные складки, торопится к своему любовнику…
Любовник муз уединенный…
«Мама, мамочка, – дочь вбегает в кухню, – тетя Яна сплела венок! Золотой!» – «В лицей не заходили?» – «Куда?» – «Мы же с тобой были… Ты что – забыла? Там учился Пушкин…»
«Ой! А тетя Яна купила нам Сникерсы , – она роется в кармашке. – Я хотела тебе оставить, а потом съела. Случайно. Ты не обиделась? Красивый, правда?» Она разворачивает пустую обертку.
«Выброси в помойку».
Александра прячет за спину: «Я же коплю. У нас все девочки копят. “Сникерсы” или “Марсы”. А тетя Яна сказала, что еще купит, и у меня будет больше всех. Звонок, звонок!» – бросается в прихожую.
«Не открывай, – я кричу вслед. – Спроси – кто?»
«Это папочка», – возится с тугими замками, приплясывает от нетерпения.
Он роется в портфеле. Вынимает шоколадный батончик. Александра подпрыгивает, чмокает его в щеку: «Ура! Еще один “Сникерс”!» Я говорю: «Витю угости».
Он пристраивает портфель, возится со шнурками. «Между прочим, – я бросаю тапки, – в доме двое детей». – «Она что – никогда не уходит?» – « Она , как ты изволишь выражаться, сидит с твоей дочерью».
За кухонной дверью маячит Янин силуэт.
«Привет семье, – мой бывший заходит в кухню. – Как поживаешь?» – «Твоими молитвами, – Яна выводит нараспев. – Пойду гладить листья. Завтра сдавать».
«Что сдавать?» – он смотрит ей вслед. «Кровь, – объясняю нежно. – Сдавать кровь». – «Она что – донор? – он изображает удивление. – А мне казалось – вампир».
Видимо, тоже шутка. Вроде той, с беременной старухой.
«Папочка! – Александра заглядывает. – Это из д’Артаньяна! Моя любимая песня».Когда-а твой дру-уг в крови-и, а-ля гер ком а-ля ге-ер-о!
Когда твой дру-уг в крови, будь рядом до конца-а …
«Ты – серьезно? Она правда сдает? Но ты же, кажется , зарабатываешь…» Я подаю сухую ложку: «А ты?»
«Таким, как я, – он накладывает кофе, внимательно мешает в чашке, – нынешние времена не благоприятствуют, – намазывает масло. – Выживают самые предприимчивые. Интеллектуалы, напротив, вымирают». – «От голода?» – «Нет, – он жует сосредоточенно. – Женщины не вступают с ними в контакты, не позволяют передать генетический набор… »
«Ты собрался размножаться?» – «При чем здесь я? Я имею в виду тенденцию. Понадобились века мрака, чтобы человечество осознало главное: интеллектуальные усилия дают несопоставимый результат…» – «А сразу: и мозги, и предприимчивость?» – «Ну… – он крутит мокрой ложкой, – это вряд ли…»
«Извините, – Яна заходит в кухню, – я на минутку. Нам нужен утюг».
«А у вас, коллега, – он оборачивается, – есть какая-нибудь теория? По текущему моменту». – «Конечно, – Яна покачивает утюгом, – теория Дарвина. Выживает сильнейший. Слыхал про естественный отбор?»
«Вот, – он обращается ко мне. – Мы с коллегой пришли к одинаковым выводам. Причем независимо друг от друга, как Бойль и Мариотт. Я тоже полагаю, что многое начинается заново. Мы стоим на пороге, за которым брезжат новые смыслы. Наша задача – их обрести. Помните речь Кеннеди? – он заводит глаза к потолку, приосанивается: – “В истории человечества существует лишь малое число поколений, на чью долю выпала возможность защитить свободу в тот час, когда ей грозила опасность”… Мы, – он заканчивает торжественно, – именно такое поколение. Защита свободы – наше право и честь».
«Ты готовишься обратиться к нации?»
Яна оборачивается в дверях.
«Я готовлюсь обдумать и переосмыслить. Во всяком случае, ответить на некоторые вопросы…»
Она уходит, не дослушав.
Я спрашиваю: «Например?» – «Например, – он покачивает стоптанным тапком, – понять подспудные чаянья народа». – «Обратись ко мне, – я отодвигаю чашку. – И я объясню. Народ хочет жрать: пить кофе, мазать хлеб маслом». – «Это, – он возражает убежденно, – пока. Но потом, когда физиологические потребности удовлетворяются, народ начинает задумываться о смыслах. В сущности, это и есть европейская цивилизация – поиск подлинных смыслов. Постепенный, но неуклонный. Рано или поздно мы к этому придем».
Мне некогда заморачиваться на смыслах. «А если не придем?» – я задаю вопрос, на который не жду ответа.
«Тогда, вероятно, погибнем. Как нация. Но у меня, – он заключает уверенно, – есть надежда».
Елена Чижова – коренная петербурженка, автор четырех романов, последний – «Время женщин» – был удостоен премии «РУССКИЙ БУКЕР». Судьба главной героини романа – жесткий парафраз на тему народного фильма «Москва слезам не верит». Тихую лимитчицу Антонину соблазняет питерский «стиляга», она рожает от него дочь и вскоре умирает, доверив девочку трем питерским старухам «из бывших», соседкам по коммунальной квартире, – Ариадне, Гликерии и Евдокии. О них, о «той» жизни – хрупкой, ушедшей, но удивительно настоящей – и ведет рассказ выросшая дочь героини, художница… В книгу также вошел роман «Крошки Цахес».
В романе «Крошки Цахес» события разворачиваются в элитарной советской школе. На подмостках школьной сцены ставятся шекспировские трагедии, и этот мир высоких страстей совсем непохож на реальный… Его создала учительница Ф., волевая женщина, self-made women. «Английская школа – это я», – говорит Ф. и умело манипулирует юными актерами, желая обрести единомышленников в сегодняшней реальности, которую презирает.Но дети, эти крошки Цахес, поначалу безоглядно доверяющие Ф., предают ее… Все, кроме одной – той самой, что рассказала эту историю.
Елена Чижова – автор пяти романов. Последний из них, «Время женщин», был удостоен премии «Русский Букер», а «Лавра» и «Полукровка» (в журнальном варианте – «Преступница») входили в шорт-листы этой престижной премии. Героиня романа Маша Арго талантлива, амбициозна, любит историю, потому что хочет найти ответ «на самый важный вопрос – почему?». На истфак Ленинградского университета ей мешает поступить пресловутый пятый пункт: на дворе середина семидесятых. Девушка идет на рискованный шаг – подделывает анкету, поступает и… начинает «партизанскую» войну.
Елена Чижова, автор книг «Время женщин» («Русский Букер»), «Полукровка», «Крошки Цахес», в романе «Лавра» (шортлист премии «Русский Букер») продолжает свою энциклопедию жизни.На этот раз ее героиня – жена неофита-священника в «застойные годы» – постигает азы непростого церковного быта и бытия… Незаурядная интеллигентная женщина, она истово погружается в новую для нее реальность, веря, что именно здесь скроется от фальши и разочарований повседневности. Но и здесь ее ждет трагическая подмена…Роман не сводится к церковной теме, это скорее попытка воссоздания ушедшего времени, одного из его образов.
Елена Чижова – прозаик, автор многих книг, среди которых «Время женщин» (премия «Русский Букер»), «Город, написанный по памяти», «Терракотовая старуха», «Орест и сын», «Китаист». «Повелитель вещей» – новый роман. Санкт-Петербург, март 201… года. Анна, бывшая школьная учительница, надеется, что вслед за кардинальными переменами в стране изменится и ее собственная жизнь. Маленький мир, в котором, помимо Анны, живут ее домашние: мать, владелица богатой коллекции антиквариата, и сын, начинающий гейм-дизайнер, создающий Великую Игру, – действительно изменится.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!