Непридуманные истории, рассказанные неутомимым странником сэром Энтони Джонсом - [9]

Я не женился и не скупил все крымские рапаны, а в назначенное время вернулся к маме в Ленинград. Дядьки, лишившие меня 300 рублей по дороге в Ялту, вскоре попались и выяснилось, что они ждали меня в аэропорту Симферополя заранее по звонку из Ленинграда, где наводчица – буфетчица «вычислила» меня, когда я расплачивался за пиво с бутербродом. Тех же денег, что я привёз с собой из Алупки, хватило на два года безбедной студенческой жизни!

Коста-Рика. 11.11.14

Охота

Третий курс, зимняя сессия 1971-го года была трудной. Надо было пройти без троек и мне это впервые за два с половиной года удалось. Староста группы Саша Муров давно приглашал на охоту к себе в посёлок Ляды в Псковской области, меня же абсолютно ничего не держало в Ленинграде, и я охотно согласился поехать пострелять зайцев и волков, хотя опыта у меня не было! Я представлял себе охоту как развлечение избранных: собаки выгоняют зайцев на полянку, я прячусь в стогу сена, пью себе водочку, закусываю салом и маринованным грибком. Когда зайцы подойдут поближе, моё дело – нажимать на курок и складировать добычу в мешок.

Посёлок Ляды не запомнился, большую часть времени перед охотой мы сидели в доме у Сашиных родителей, пили «Солнцедар» и ждали, когда спадёт сильный мороз. В минус двадцать идти в лес новичкам не рекомендовалось. Но зато мы сходили на танцы в клуб, где я получил от местных пацанов первое и последнее предупреждение – чтоб к ним на танцы больше ни ногой, иначе будут бить: «А не фиг городским с нашими деревенскими тут вытанцовывать. Девки потом зазнаются и не всем дают… а у нас с этим не того – девок мало! Как только подрастут, не успеешь под юбку к ней заглянуть, а она уже в город намылилась с городскими пацанами вошкаться. Тьфу, гады…». А потом наступил день, когда градусник за окном показал три градуса ниже нуля, и мы выдвинулись добывать зверя. С нами пошла Сашина старая собака, а его родители нам в рюкзаки положили хлеб, сало и водку. По замыслу моего напарника мы должны были пройти путь в двадцать пять километров от Лядов до деревеньки Соплюшки, где жил его двоюродный брат, и которому три дня назад он послал телеграмму, чтобы тот зарезал поросёнка, раздобыл доброй самогонки, затопил баню и ждал.

Мы вышли к лесу, когда часы показывали восемь утра. Было темно и холодно, поэтому шли быстро. Собака поняла, что мы надолго и всерьёз и, гавкнув на прощание, побежала обратно в посёлок. Умная оказалась собака. Я же доверился Саше, потому, что привык доверять ему как старосте группы: он был местный и дорогу знал, по его словам, как свои пять пальцев. Следов в лесу было предостаточно и даже неопытный охотник сразу мог увидеть, что зайцев тут много и другого зверья много. После первого привала, часов этак в десять, мы в первый раз увидели настоящего взрослого зайца. Он сидел на полянке около стога сена, как и должно было быть, и озирался по сторонам. Ветра не было, и он нас учуять никак не мог. Саша назначил меня вторым номером, сам присвоил себе первый, проинструктировал второго что и как делать, если заяц решит на него напасть, а сам пошёл в обход, чтобы выйти с другой стороны полянки. Через какое-то время раздался выстрел, первый выскочил на полянку, а косой бросился в мою сторону. Здоровенный был зверь… Саша за ним… а я с криком «Ура!» и с ружьём наперевес кинулся ему навстречу, тем самым нарушив только что полученную инструкцию. Заяц, увидев меня, сделал резкий поворот направо и ускакал в лес. Но перед этим я успел в него пальнуть и попал в Сашу. Хорошо, что он в ватных непробиваемых штанах был, обошлось без неприятностей. Мы это тут же и отметили, закусив салом.

Было не очень холодно, пасмурно, но безветренно. Настроение – блеск! События только что проигранного боя с зайцем будоражили! Следующей встречи с дичью ждали долго, и это был не заяц. Это была полинявшая и совсем какая-то жалкая лисица. Стрелять не стали. Я даже хотел ей дать кусочек хлеба. Саша сказал, что лисы сейчас болеют и шкура ничего не стоит. К полудню потеплело и наст под сапогами хрустел и иногда проваливался. В один из таких моментов, провалившись выше колена в снег, я вытащил ногу в сапоге, но без подошвы. Подошва оторвалась, жёстко зацепившись об наст. У запасливого старосты с собой оказалась верёвочка и кое-как мы подошву привязали, но вы понимаете… Теперь надо было думать не об охоте, а как скорее добраться до жилья, пока не отмёрзла нога.

«Смысла возвращаться домой никакого» – сказал как отрезал мой напарник – «до дома идти столько же, сколько и до Соплюшков, в Соплюшках баня и самогон, поэтому идём дальше, но быстрее». Больше не отвлекаясь на дичь, мы пошли быстрым шагом. Идти без подошвы было нелегко, три раза мы останавливались, разводили костёр, отогревали мою ногу, сушили носки и отогревались в целом, у нас ещё не кончился запас. Потом опять в путь, но когда начало смеркаться, всё-таки с пути сбились. Поплутав в тёмном лесу минут сорок, Саша сказал, что сегодня до места, скорее всего, не дотянем. Топать ещё километра три, а куда топать не понятно. Надо устраиваться на ночлег. Но сначала – костёр. Быстро насобирав веток, разожгли костёр и я полез на большую ель, чтобы выбрать место под ночлег. Понятно, что внизу на снегу спать никто не собирался, там волки, рыси и прочие опасные твари. Поднявшись по стволу ели метров на шесть-семь, я вдруг увидел вдалеке огоньки какой-то деревеньки. Саша предположил, что это всё-таки Соплюшки и мы тут же свернули лагерь. Организм, настроившись отдыхать, отказался перестраиваться обратно и эти три километра оказались самыми тяжёлыми. Ноги гудели и не шли, они даже стоять уже отказывались, и напарник, прислонив меня к забору первой же хаты при входе в Соплюшки, а это действительно оказались Соплюшки, пошёл за санками. Более выносливому деревенскому парню с подошвами на обоих сапогах, конечно, было легче, чем мне – дохлому городскому с одной подошвой. Мне до сих пор не понятно, как он без компаса, без солнца и звёзд смог пройти со мной на хвосте двадцать пять, а мне показалось, что все сорок, километров по снегу через сугробы, по насту, проваливаясь через шаг и выйти к намеченной цели без потерь, не считая подошвы и прострелянных штанов. На самом деле всё понятно – мы такие, мы именно поэтому всех победили во Второй мировой! И в третьей победим, если она будет, не дай боже.