Непридуманная история Комсомольской правды - [8]
Я пожал плечами и вернулся к ожидавшим группового секса гостям. Обида на Влада еще не прошла, хотя мы выпили изрядную «мировуху», но мне нужно было время, чтобы забыть погром. Мы еще немного выпили, поболтали и потом предались веселому, сладкому, групповому пороку. Хотя тогда для нас секс был добродетелью. Ведь он нес радость всем нам поровну. Утром, едва только первые лучи солнца ворвались в окно, в мою дверь постучали (звонок никогда в моем доме не работал! Тунеядец! Ленивый был, ужас!). Стучали громко и требовательно. Так стучат немецкие захватчики, когда ищут партизан. Я подумал с теплотой: это Влад вернулся похмелиться. Открыл, не спрашивая: кто там и зачем? Два хмурых, незнакомых мужика стояли передо мной, сурово глядя на меня: одутловатого, помятого, излучающего порок.
— Одевайся! Пойдешь с нами, — скомандовал один их них.
— Э! Да их там много! — сказал другой, услышав паническую возню на одре моего сераля. — Все собирайтесь!
Я подумал: наверное, сосед сверху, бывший комсомольский вожак, как обычно, пожаловался на шум и громкую музыку. Ко мне по этому поводу уже приходили не раз. Пять раз приходили ко мне по этому поводу.
Нас троих, полусонных, похмельных, недоуменных, привели в местное отделение милиции.
— Зайди ко мне в кабинет, — сказал мне вышедший навстречу из кабинета одинокий одутловатый мужик (впоследствии — «злой» следователь). Я покорно зашел. Кабинет следователя скудностью интерьера напоминал палату буйнопомешанных: стол, два стула, сейф. Все. А, нет! Есть еще мебель: два граненых стакана.
— Во сколько вчера от вас Влад ушел? — спросил следователь (я еще не знал, что он «злой»).
— В первом часу.
Мужик достал из-под стола бутылку водки и разлил зелье по стаканам. Мне налил почти полный. Себе чуть поменьше. На работе все-таки…
— Его сегодня утром нашли мертвым на козырьке вашего подъезда. Разбился твой друг.
Что? Влад? Как так? Я буквально ох…л, если это слово уместно в данном контексте. В голове все смешалось, в глазах потемнело. Нет! Да ну! Мой друг, Влад? Весельчак, энерджайзер, жизнелюб, жуир, бабник и бретер! В конце концов, соведущий моей телевизионной программы… Да что же это за хрень какая-то? Такое могло случиться с кем угодно, но не с нами. Хотя Влад в последнее время часто и беспричинно ходил по краю. Лез в драки, гонял пьяный на машине…. Не знаю, почему так бывает. Ведь в личной жизни у него все было в порядке. Красавица жена дома сидит тяжелая, бизнес налаживался, здоров, красив, молод… Машину недавно купил. Битую…
— Выпей! — строго приказал следователь, при этом дружески положа мне руку на плечо. — Влад упал с общего балкона 13-го этажа. Ты ведь на 13-м этаже живешь? Так то… Ты не заметил: он был чем-то расстроен, когда уходил?
Я махом выпил. Некоторое время подышал, закусывая спертым воздухом. Так! Давай разберемся! Джойс не всегда писал одинаково талантливо. Были и провальные вещи. «Портрет художника в юности» скучнейшая вещь. Он там философствует, учит уроки, размышляет о смысле жизни, о женщинах. Ну и нах? Учеба в протестантском вузе: кому это из нас интересно? Я учился в светском вузе и был успешно оттуда исключен за прелюбодеяние! Вот это интересно!
— Нет. Он был в порядке, — наконец сказал я, прогнав прочь приступ обнаглевшей утренней рвоты, попытавшейся взбодрить меня в эту трудную минуту. Или тот же Райнер Мария Рильке. В своих «Записках Мальте Лауридиса Бригге» грузит читателя унылыми воспоминаниями мальчика об скучной учебе. Зачем вообще писать такие скучные книги? Книги должны быть веселыми, эротичными, остроумными и захватывающими!
— Тогда вообще непонятно, — следователь тоже молодецки махнул свою дозу водки, крякнул, занюхал рукавом, — хотя содержание в крови алкоголя было критическим… 3,2 промилле. Но для молодого, крепкого организма это хуйня… — сказал он изменившимся голосом, будто кто-то держал его за горло.
Мы с Василием вышли из участка ошеломленные, раздавленные, убитые. То есть получается, когда мы порочно веселились, он уже был в другом измерении и мог наблюдать со стороны, с высоты, из другого мира наблюдать за нашей безумной мистерией…
Утром позвонил неугомонный собкор «Комсомолки» Лешка Синельников. Он сказал весело и задорно:
— Все! Пляши! Собирай вещи и пляши! Трусы, носки, зубную щетку. Ты едешь в Москву! Тебя Сунгоркин вызывает. Будешь работать в «Комосолке».
Это было неожиданное сообщение. Это было как пыльным мешком из-за угла, как для немца — харакири, как для еврея сало! Как для африканца новость про Эболу. Как для Гитлера весть о беременности. У меня были другие планы на жизнь. Вернее, их не было вообще. Я уже 4 года существовал без постоянной работы и как-то уже привык к независимой и голодной жизни.
Приемный сын Москвы
Но я все-таки принял решение покончить с жизнью провинциального, бедного, голодного сибарита и стать зажиточным столичным журналистом. Я приехал в Москву с тощим рюкзачком, снял проходную комнату у одинокой бабушки на Стромынке и стал работать в «Комсомольской правде». Бабушка была коренная москвичка. Она в войну тушила зажигалки на крышах московских. Дети навещали ее не часто, и оттого она была на редкость говорливая, словно исправный транзисторный приемник. Ей не нужен был даже собеседник для серьезных разговоров. Она говорила, как дышала.
Александр Мешков, человек, журналист, словоблуд, знаком читателю, прежде всего, как автор смешных очерков-записок в газете «Комсомольская правда», в которых он описывает свои забавные, смешные и вместе с тем грустные и порой небезопасные приключения в различных странах света. Жизнь его прекрасна уже тем, что непредсказуема.Проза Мешкова это тайный эзотерический код, замысловатый лабиринт, где словно змеи переплелись слезы и смех, мифы и реальность, научные теории и земные трагедии, боль и радость, фантазия и фарс.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Биография Габриэля Гарсиа Маркеса, написанная в жанре устной истории. Автор дает слово людям, которые близко знали писателя в разные периоды его жизни.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Когда мы слышим имя Владимир Набоков, мы сразу же думаем о знаменитом писателе. Это справедливо, однако то же имя носил отец литератора, бывший личностью по-настоящему значимой, весомой и в свое время весьма известной. Именно поэтому первые двадцать лет писательства Владимир Владимирович издавался под псевдонимом Сирин – чтобы его не путали с отцом. Сведений о Набокове-старшем сохранилось немало, есть посвященные ему исследования, но все равно остается много темных пятен, неясностей, неточностей. Эти лакуны восполняет первая полная биография Владимира Дмитриевича Набокова, написанная берлинским писателем Григорием Аросевым. В живой и увлекательной книге автор отвечает на многие вопросы о самом Набокове, о его взглядах, о его семье и детях – в том числе об отношениях со старшим сыном, впоследствии прославившим фамилию на весь мир.
Книга Орсы-Койдановской результат 20-летней работы. Несмотря на свое название, книга не несет информативной «клубнички». касающейся жизни человека, чье влияние на историю XX века неизмеримо. Тем не менее в книге собрана информация абсолютно неизвестная для читателя территории бывшего Советского Союза. Все это плюс прекрасный язык автора делают эту работу интересной для широкого читателя.
Жизнь и учения странствующего йогина Патрула Ринпоче – высокочтимого буддийского мастера и учёного XIX века из Тибета – оживают в правдивых историях, собранных и переведённых французским буддийским монахом Матье Рикаром. В их основе – устные рассказы великих учителей современности, а также тибетские письменные источники.