Неправильный - [17]

— Беа, проснись, Беа… — говорю я.

Моя любовница садится на постели, взлохмаченная и прекрасная. Кое-где я оставил на ней засосы. Свои метки.

— Который час?

— Хрен знает! — вполголоса отвечаю я. — Кажется, что уже обед.

— Боже, я проспала! Я не предупредила Сью! — начинает паниковать Беа. — Я ужасная мать!

В этот раздаётся громкий стук в дверь. Да, это точно моя Грейси. Лёгкая, как пушинка, решительная, как морской пехотинец, атакующий врага.

Я толкаю Беа обратно на кровать и прикрываю одеялом.

— Привет-привет! — говорит нараспев Грейс, стоя за дверью.

— Привет, детка. Ты рано…

— Старина, уже обед! — хихикает дочка. — Жду на кухне. За завтраком. Для тебя это будет поздний завтрак.

— Хорошо. Я скоро спущусь. Только приведу себя в порядок.

— Не забудь подать своей любовнице одежду. Я повесила лифчик и платье на ручку двери.

— Твою мать! — шиплю я, запуская руку в волосы.

Беа замерла под одеялом едва дыша.

— Беа? — спрашиваю я, когда звук шагов замер в отдалении.

— Подай мне одежду и сумочку. Мне нужно срочно позвонить! — просит Беатрис.

Я встаю в таком же виде, в каком спал. То есть голым. Член торчит и на него вполне можно что-то повесить — настолько он твёрдый.

Грейс не обманула. На ручке двери висит платье Грейс, сумочка и её лифчик.

— Беа, я…

— О боже! Сколько пропущенных звонков! — восклицает Беатрис, хватаясь за телефон. — Наверняка что-то стряслось!

Она не смотрит на меня, лихорадочно напяливает платье, заталкивая лифчик в свою сумочку.

— Вызови мне такси! — бросает мне.

— Беа…

— Такси! — просит она.

Её пальцы проворно застёгивают пуговицы на платье.

Я исполняю просьбу, слушая одним ухом телефонный разговор Беатрис.

— Сью? Сью, я немного забылась. Как Кэнди? С ней всё в порядке? — тараторит Беа. — О, боги… Камень с души свалился. Но почему ты столько звонила?.. Что? Когда пришло извещение? Хорошо! Хорошо, я поняла. Сью, мне нужно время добраться до дома, но я оплачу часы задержки, честное слово!

Я натянул боксеры и спортивные штаны, пытаюсь поймать Беа за руку. Но она стыдливо отворачивает от меня своё лицо.

— Мне пора уходить!

— Что-то стряслось? Я могу тебе помочь?

— Нет, это касается старого дома. Ничего серьёзного. Я справлюсь сама. Спасибо за всё. Спасибо. Мне пора уходить.

29. Лиам

Беа несётся в сторону выхода. Свои босоножки она держит в руках и сбегает по лестнице на цыпочках.

— Какая маскировка! — слышится громкий голос Грейс. — Я знаю, что у тебя есть любовницы. Ещё одной фанаткой в постели ты меня не удивишь. Так что хватит прятаться!

Беа столбенеет от этих слов. Но потом проворно выскальзывает за входную дверь и бежит к такси.

— Беа! — кричу я.

Несусь, перепрыгивая через ступеньку. Вылетел на крыльцо босиком, но успел увидеть, как такси умчалось прочь. Блядь…

Чёрт знает что вообразила себе эта девушка!

— Вау, па! Ты скачешь через ступеньки, как настоящий Тарзан! — восхищённо протягивает моя дочка, обнимая меня.

Тянется вверх, целуя в щёку.

— А она красивая! — заявляет Грейс с хитрющей улыбкой и многозначительно подмигивает.

— Да, блядь, она очень красивая! — расстроенно говорю я и вздыхаю. — Знаешь, Грейси, я никогда тебе этого не говорил. Но сейчас твой язычок сыграл не в мою пользу!

— Па? — хмурится Грейс. — В чём дело?

Дочка оглядывает меня с удивлённым выражением в глазах, шлёпает меня ладошкой по прессу.

— Оденься, па. Иначе папарацци опять сделают снимки и потом про тебя напишут в жёлтой прессе какую-нибудь чушь!

— Да похрен! На, фоткай, бля! — злюсь, изображая непристойный жест бёдрами, в сторону мужика, сидящего в машине неподалёку от моего дома.

Потом я захожу в дом.

— Вообще-то это твой новый сосед! — замечает дочка, шлёпая за мной по пятам. — Я приготовила тебе завтрак.

— Спасибо, Грейс.

Я не взял у Беа номер телефона. Но я знаю, как её зовут и где она живёт. Так что нужно успокоиться…

Подумаешь, облом с трахом. Дети на то и есть дети. Обламывать охуительный секс — это их жизненное призвание.

Я падаю, словно мешок, на стул в кухне, пока дочка накладывает мне горячих оладий на тарелку.

— Ты что-то говорил о том, что я сморозила чушь, — напоминает Грейс, разрушая тишину.

— Беатрис могла растолковать твои слова не так. Она очень ранимая девушка.

— Какие слова? Про любовниц? Па, ты взрослый и одинокий мужчина. Я знаю, что у тебя в постели бывают женщины!

— Грейс, — вздыхаю я и серьёзно смотрю на дочь. — Ты сказала эти слова тоном хозяйки. Беа могла решить, что ты хозяйка этого дома.

— Что? — смеётся Грейс. — Чушь собачья! Все знаю, что я твоя дочь!

— Ошибаешься, Мими, — называю дочку детским прозвищем. — Прикинь, не все в курсе личной жизни твоего папаши! Я не так давно знаком с Беа и не успел показать ей наши семейные фотографии.

— Уверена, ты показал ей кое-что другое, — фыркает дочка, прячась от меня за коробкой хлопьев. Ловит мой возмущённый взгляд. — Ну что, па? Раскиданные по первому этажу шмотки говорят мне о том, что у вас выдалась удачная ночка.

— Ага.

Боже, моя дочь уже совсем взрослая. Но Беа старше неё всего на год или два, не больше!

— Я не думаю, что она приняла меня за твою женщину, — пытается приободрить меня Грейс. — Кажется, мы почти одного возраста.