Неправильное привидение - [11]

Не выдержав, я заржал, а Таня спросила:

— Ты такой великий маг, что с легкостью можешь раскрывать подобные секреты первому встречному?!

Я в недоумении посмотрел на нее, но она и не думала шутить, говорила все совершенно серьезно!

— Танюш, ну какая же ты «первая встречная»? Ты для меня сейчас самый близкий и дорогой человек!

Прозвучало это немного двусмысленно, Таня зарделась и отодвинулась от меня.

— И вообще, какие же это секреты? Я могу рассказать таких еще много… — Вдруг меня кольнуло подозрение: — Или я сказал какие-то знакомые тебе слова?

Таня не стала уточнять, только кивнула. А вот это уже становилось интересным — что из наследия Древних тут сохранилось и можно использовать привычным образом (типа машин, пистолетов, микроволновок).

— А есть заклинания, которые работают без артефактов?

— Конечно, для простейших достаточно произнести формулу, и все.

— И это может сделать любой, кто выучит формулу?

— Только тот, кто обладает магическими способностями.

— Так что же важнее — формула или способности?

— Одно без другого не работает.

— А для кого же говорят формулу?

— Как для кого?

— Ну, ее же можно произнести в уме, записать на бумажке. Значит, есть кто-то, кто ваши пожелания выслушивает как осмысленные, потом получает в качестве платы частичку вашей магической силы и исполняет?

Таня долго молчала.

— У тебя какие-то извращенные мозги. Самые обычные и привычные вещи ты выворачиваешь наизнанку, и теперь я даже не знаю, что думать и говорить.

— Так может, просто покажешь какое-нибудь простенькое заклинание?

Таня с сомнением покосилась на меня, затем прочитала что-то коротенькое, типа «громхыз чарун рукидан», и на ее поднятой ладошке загорелся небольшой огонек. Я с интересом осмотрел его и ничего не понял — ладошка чистая, ничего нет, но огонек горит, прилепившись к руке. А когда Таня перевернула ладошку, огонек продолжал гореть, но уже вниз, не обжигая руку. Мое уважение к местным фокусникам резко возросло.

— А я так смогу?

— Не знаю.

— А что означали слова и на каком это языке?

— Не знаю, их заучивают просто как формулу.

Я попробовал на вкус эти дурацкие словечки — «громхыз чарун рукидан», и во рту появился какая-то неприятная оскомина. Не, мне такое не нравится.

— Тань, а можно я попробую сказать что-нибудь свое?

— Попробуй.

Я, вспомнив наши киношки, направил руки в сторону огромного дуба, мимо которого как раз проходили, забубнил «тринитротолуол гидрат хлорид асбесто сероводород», затем сделал толкающее движение в сторону дуба. Глянул на Таню, но вместо ожидаемого почтения и уважения увидел только откровенно насмешливую улыбку.

— Вань, ты у себя на родине всегда так деревенских простушек обманывал?

— Это почему? — не понял я.

— Так сразу же чувствуется, что вибрации формулы не те. Может, они и будут работать, но никак не с деревом.

Расколола меня Таня мгновенно, посмеяться бы и забыть, но я среагировал неправильно — внутри поднялась неожиданная обида и ярость. С какой-то непонятной злостью снова направил руки в сторону дуба, а вдогонку послал ругательство: «Да чтоб ты сгнило!»

Повернувшись к Тане, криво улыбнулся.

— А так лучше?

Но Таня, вместо того чтобы еще раз посмеяться надо мной, не отводила взгляда от дуба.

— Ваня, ты перестарался и сделал что-то страшное!

— А что я вообще сделал?

— Пойдем посмотрим.

Мы подошли к дубу, Таня тщательно его осмотрела, даже послушала, прикладывая ухо к стволу.

— Ничего не понимаю. Я увидела что-то страшное, что летело к дубу, но сейчас не могу ничего обнаружить.

— Может, показалось? — Мне, честно говоря, уже было неинтересно.

— Может быть, — согласилась Таня.

Мы отошли, наверное, на сотню метров, как вдруг совпали странные вещи — налетел легкий ветерок, взъерошил волосы Тани, а сзади раздался глухой шум, напоминающий обвал. Мы резко обернулись и увидели поразительное зрелище — дуб, от которого мы отошли, оседал, но как-то неправильно. Не падал набок, как можно было ожидать, а именно оседал на месте, быстро теряя форму и цвет. Когда мы подбежали, на месте гордого дуба лежала куча трухи, которая стремительно исчезала, будто проваливаясь сквозь землю. Минут через десять не осталось даже мусора.

Когда Таня обернулась ко мне, сразу захотелось оказаться очень далеко — столько ярости, ненависти и одновременно горя во взгляде!

— Значит, решил пошутить с дурочкой-ведьмой, призвавшей тебя?! Прикинулся беспомощным, невинным, голым ходил! Но не смог сдержать свои демонские замашки, начал сеять смерть вокруг себя! А я-то, дура, почти поверила, что встретила нормального парня… — Таня неожиданно скривилась и всхлипнула.

— Таня, да что случилось?

— Что случилось?! — Она ткнула пальцем в сторону бывшего дуба: — А этого тебе мало?!

— А я тут при чем?

— И у тебя хватает наглости такое говорить? А кто наслал на дуб заклинание?

— Но ты же сама видела, что ничего не получилось, сама проверяла, что с ним все в порядке.

— Проверяла. Но неужели у тебя хватит наглости сказать, что крепкий, здоровый дуб за десять минут может сгнить полностью сам по себе?

Тут крыть было нечем. На всякий случай сделал попытку оправдаться.

— А может, просто так совпало?