Неправильная Золушка - [3]

Я осторожно следовала за лордом до тех пор, пока он в сопровождении своих людей не вышел на скалистый берег. Пронзительные песни оборвались, трагичная мелодия оставила после себя лишь эхо, а люди прервали танцы вокруг костров и устремили свои взгляды на мужчину, что смотрел на них без каких-либо эмоций.

— Наследная принцесса Реверонга умерла, — произнес он в давящей тишине. Казалось, даже волны замерли, боясь прослушать хоть слово. — Несколько минут назад Жасмин принесла себя в жертву, совершив старинный обряд, чтобы стать духом-хранителем этого острова. Стихия приняла ее выбор. Теперь ее выбор должны понять и принять и мы.

Король схватился за сердце. Он побледнел на глазах, заваливаясь набок, и к нему тут же поспешили целители. Я зажимала рот рукой, чтобы не произнести ни звука, не закричать. Лорд Арокос соврал! Он бессовестно лгал, глядя людям в глаза! Что, если он выгнал принцессу с острова? Выгнал или убил? Она бы и так умерла рано или поздно, но все же кровь на его руках…

Он ведь лгал, потому что никакого обряда не было! Я видела! Она просто не вернулась!

Грянул гром. Ливень опустился на землю нерушимой стеной, а я все-таки закричала. Молния сверкнула, освещая те самые кусты, в которых я стояла, и я встретилась с ним взглядом. Со своей мечтой. С тем, кого считала божеством. С убийцей, что смывал со своих рук кровь наследной принцессы.

Я побежала.

Рванула с места, слишком отчетливо понимая, что лорд Арокос уже раскусил мою слежку. Ощущала преследование, но не тратила секунды на то, чтобы обернуться. Мысли проносились испуганными птицами. Возможно, он не смог разглядеть моего лица… Возможно, никто так и не узнает, что это была я…

Понимала яснее ясного, что мужчина не поможет забрать мачеху и братьев из Шагдараха. Да он попросту убьет меня как единственную свидетельницу его лжи. Такие, как он, не играют, не прощают, не шутят.

Единственный вариант моего спасения — бежать к тем самым скалам, откуда возможно перенестись хоть куда-то. Только тогда мне удастся избежать смерти и спасти мачеху и братьев. По крайней мере, я попытаюсь сделать это.

Я очень сильно попытаюсь и обязательно вернусь сюда. Еще не знаю как, но вернусь, чтобы рассказать всем правду. Вернусь, чтобы оповестить о совершенном преступлении против короны. Теперь понимала: скорее всего, лорд Арокос собирался править сам. Все это время он собирался править сам и делал все, чтобы народ полюбил его. Я была права. Он слишком хорош, чтобы быть правдой.

— Стой! — раздался его голос совсем рядом.

Сердце болезненно сжалось, но я уже бежала по воде, чтобы остановиться в том самом месте, где ранее открывались порталы. Не хотела оборачиваться, создавая клубы Тьмы для перемещения. Не хотела, но все-таки обернулась, чтобы еще раз взглянуть ему в глаза. Чтобы найти в них подтверждение его невиновности. Чтобы попытаться обмануться.

— Стой…

И мое сердце остановилось. Действительно остановилось, потому что, прежде чем перенестись в Шагдарах, я прочла в его взгляде вину и сожаление.

Глава 2. Любовь — это то, ради чего стоило жить…

Ранисах.

Я стоял по эту сторону магического стекла, что не пропускало магию, и безуспешно пытался его разбить. Знал, что эту камеру можно открыть только с помощью королевской крови. Самая защищенная часть дворца сейчас удерживала двух узников, что узниками и не являлись. Мой друг и его возлюбленная оказались в этой камере не случайно. Драйян специально перенес сюда девушку, собираясь провести обряд переселения ее души в другое тело, но что-то совершенно точно пошло не так.

Они дрались. Сражались не на жизнь, а на смерть, пока я бил по стеклу, стучал, желая донести до друга важную новость. С минуты на минуту сюда вернется Дамиан — сводный младший брат Драйяна и наследный принц Шагдараха. Вернется, чтобы убить его.

Стекло не поддавалось. Даже не треснуло, как бы сильно я ни старался, а бой переходил все немыслимые границы. Они что-то говорили — эмоционально, порывисто, тогда как я не мог разобрать ни слова. Только беспомощно опустился на колени, когда дуэлянты все-таки пронзили сердца друг друга. Я видел их поцелуй. Последний поцелуй — прощание и прощение.

В этот самый миг я клялся себе, что никогда никому не позволю себя околдовать. Никогда никого не полюблю, потому что любовь слишком жестока. Сколько всего он прошел ради нее? Сколько всего Драйян сделал для нее, из-за нее? Чувства затмили его разум, лишили благоразумия. Как так можно? Разве можно любить так отчаянно и дико?

Нет-нет, любовь — это болезнь. Яд, что проникает в самое сердце, отравляя, лишая сна. Никогда, никогда я не позволю себе попасть в эти сети. Никогда не дам манипулировать собой.

Я впервые в жизни плакал, беспомощно наблюдая за тем, как Драйян опускается на колени, осторожно придерживая свою возлюбленную. Целительство не действует в этой камере. Не сберег. Я не сберег ни его — того, кто давно стал мне братом, — ни ее — ту, что пленила его сердце, — но Тьма, что заклубилась вокруг них, поднялась черной стеной, — стала неожиданностью. Вскочив на ноги, я жадно всматривался в чужую магию, что опадала, истончалась, чтобы совсем исчезнуть. Чтобы не оставить после себя даже пепла.