Неправильная женщина - [16]

Со мной Сергей Иванович напрямую по работе не связан, поэтому он назначил меня на место своей большой и безответной любви. Я совершенно беззастенчиво пользуюсь его хорошим отношением.

Специально для меня он играет роль штатного мудреца и доброго дядюшки по совместительству. Я с ним всегда советуюсь, обязательно обсуждаю все свои проекты, и чувствую, что он от этого просто расцветает. Его советы всегда полезны. На нем я оттачиваю свои выводы, формулировки, проверяю концепции и догадки. Вот как сегодня. В изложении моего наставника нарисовалась ясная картина, в которую я не знаю, куда всунуть великого и ужасного Виктора Егорова.

После обеда работать абсолютно не хотелось. Я ответила на все письма, переделала наше стандартное коммерческое предложение, а то оно мне уже поднадоело, проверила таблицу, которую мне сбросил Вова, напилась чаю и поехала домой ровно в шесть часов.

Очень удачно проскочила до пробок, не прошло и получаса, как я была дома.

Катерина еще не возвращалась, но Сережка уже пришел из колледжа и сидел за компьютером. К моему удивлению, на этот раз перед ним не расстилались картины неведомого мира. На экране висел простой документ Word: убористый плотный текст без абзацев. Значит, делает какую-то работу. Накачал из Интернета чьи-то рефераты, а теперь компилирует.

Когда Сережка сидит в своем Warcraft’e, он не реагирует на внешние раздражители. А сейчас он радостно все бросил, чтобы поговорить со мной.

— Маман, как ты рано! Слыхала Катькины новости?

— А ты уже в курсе?

— Ну, подробности мне неизвестны, вроде, мы все едем отдыхать за рубеж.

— Первый раз слышу, — покривила я душой.

— Я так ее понял. Правда, говорили мы по телефону…Может, я чего-то не разобрал…

У моих детей взаимопонимание очень плохое. В прямом смысле. Если один что-то говорит, то другой его не понимает. Хуже иностранцев, ей-богу! Особенно если учесть, что оба говорят на родном языке. Могут до хрипоты, до драки спорить, отстаивая одну и ту же точку зрения. У нас это семейное: так живут уже пятьдесят лет мои родители. Им нужен толмач, тогда все в порядке. Обычно им работаю я. Лет с четырнадцати, застав дома очередную ссору я спрашивала у матери: ¨Мама, ты хочешь сказать, что…?¨. Обязательно сначала у маменьки, иначе вместо примирения грозила эскалация конфликта. И перефразировала ее высказывание, чтобы оно стало общедоступным. Она подтверждала, а в этот момент папенька внимательно прислушивался и кричал:

Нет, это я хотел сказать что…!!!

Ну вот, — говорила я, — вы хотели сказать одно и то же. Тогда почему вы так орете и мешаете мне заниматься?

Всем становилось стыдно, и они тихо расходились. С детьми та же картина. Они все время ругаются. Никаких непримиримых противоречий, просто взаимонепонимание. А я, как всегда, занимаюсь челночной дипломатией. Все это очень мило звучит, но сил отнимает просто вагон и маленькую тачку.

Сережка уже привык к тому, что сестру надо переводить. Моя реакция на его сообщение прошла спокойно. Наверное, он опять что-то недопонял.

Таким образом мне удалось перевести его с дел сестры на собственные. Оказывается, ему не ставят какой-то зачет без реферата. Знал он об этом уже давно, но не ударил палец о палец. И теперь лихорадочно компилировал то, что удалось найти в авральном порядке. Я не стала зудеть — потом, когда сделает. Просто загнала его обратно за компьютер, обещав, что к Катиным новостям мы вернемся вместе с Катей.

Отправилась на кухню и стала шарить по шкафчикам и в холодильнике. Из чего бы сотворить ужин? В результате решила наваять горячих бутербродов с омлетом, сыром, ветчиной и помидорами. Их можно готовить и подавать по мере надобности. Омлет меня всегда выручает.

Сразу же подкинула штуки три сыну к компьютеру, за что он был очень признателен. Потом сделала парочку себе, вскипятила чай и села ужинать в гордом одиночестве.

И тут позвонил телефон. Господин Листвянский интересовался, сумела ли я отбояриться от заказа госпожи Корн. Я прямо ему сказала, что отбояриться не удалось, мы приняли заказ и надеемся его честно отработать. Григорий Константинович всполошился:

— Вы понимаете, во что влезаете?

— Ничего сверхъестественного, как мне представляется. Персонал ворует. Девушке не хватает ума, чтобы контролировать своих сотрудников. Она привыкла иметь дело с любовниками, а это другая специфика. Мы с таким уже сталкивались.

— Мы могли бы сегодня же встретиться?

— К сожалению, у меня сегодня серьезные домашние дела, я не могу их бросить.

— Наденька, дорогая, нам необходимо поговорить, — вот я уже и Наденька. Обращать сейчас на это внимание — значит влезать в нудную и бессмысленную трепотню. Пусть говорит, но потом, потом…

— Не сегодня и не завтра, Григорий Константинович. Очень много дел накопилось.

— Скажите хотя бы: вы подписали договор?

— Пока нет, думаю, на следующей неделе.

— Слава Богу. Тогда я позвоню Вам на выходных.

— Хорошо, буду ждать Вашего звонка, — ждать я буду, как же. И не подумаю. Когда-то я решила для себя, что выходные священны, они принадлежат мне и семье. И неуклонно этого придерживаюсь Никакой работе сюда ходу нет… И не Листвянскому ломать мою традицию.