Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании - [78]

– Чувствуешь? – ко мне подошёл Емельянов.

– Ты тоже это чувствуешь?

– Что-то странное во всём этом есть. – нахмурился он.

– Стихия – это ответ на ворожбу, а не наоборот. – пояснила я ему.

Ведьмаки они не такие, как ведьмы, их связь с пространством и окружающими энергиями в разы меньше, чем у нас, и способность чувствовать самые тонкие вибрации энергии практически на нуле, а проводниками вообще могут быть только ведьмы. Но даже они могут уловить мельчайшие колебания энергетического фона, не знаю, способны ли они его распознать, но почувствовать могут.

– Ты хочешь сказать, что…

– Что какой-то колоссальный выброс силы породил такое возмущение магнитного поля, что это вызвало грозу, а её усиление уже просто эффект инерции. Природа отвечает и стремиться всё вернуть в баланс.

– Не хило ведьмы-то развлекаются. – хмыкнул ведьмак, глубоко втянув воздух.

Лишнее действие, как по-моему, даже несмотря на их слабые принимающие каналы, энергия и так вливалась в него с удвоенной скоростью, настолько много её было, даже Никита ощущал более быстрое наполнение. Внутренним зрением я видела, как разноцветные потоки энергии оплетают каждого, и потоков было больше вокруг тех, кто способен её поглотить, зачастую неосознанно, всего лишь открытыми каналами. На это способен даже обычный человек, не обладающий никакими способностями, необходимо лишь присутствовать в стихии и не бояться, страх отрезает нашу связь с энергией пространства.

– Невероятно – к нам подошёл Никита, нежно оплетая мою талию и притягивая ближе к себе. – Даже я ощущаю силу, исходящую из леса.

– Большой ведьмин круг – объяснила я им те всплески магии или ведьмовской ворожбы, которую они все ощущали.

Озёрные, речные, морские ведьмы, суть у них одна – вода. А не использовать живую небесную воду и слиться со стихией – верх дурости. Ощущения ведьминого круга в такую грозу нисколько меня не удивляет. Больше беспокоит что-то другое, что-то, что мои сенсоры ощущают, но никак не могут определить. Я чувствовала круг там вдалеке, чувствовала вспышки поменьше от одиноких ведьм, или троек и двойки, каждый использовал момент наилучшим для себя образом. Но кроме всего этого было что-то ещё, что-то опасное, чуждое и не побоюсь этого слова, тёмное. Но что именно, никак не могла понять. Ещё беспокоило ощущение, что эпицентр бури как бы смещён от основного центра силы. Казалось, что буря исходит не от ведьминого круга, как логично можно было бы предположить. Но тут снова не было ответов на вопросы.

– Пойдём спать или…? – спросил Никита, отвлекая от раздумий.

Я вздохнула, отпустив размышления и приняла решение.

– Спать.

Да, сегодня я могла тоже начать ворожбу и присоединиться к всеобщему хороводу силы и самой стихии, но сейчас мне совершенно этого не хотелось. Хотелось лечь под бок к Никите и оказаться в его объятиях.

В отдельно выделенной нам комнатушке было узко, но чисто, и пахло свежестью. Какое-то время мы просто молча лежали в объятиях друг друга, слушая грозу за окном.

– Ты говорил, что твоя мама ведьма, а Драгомир её домовой? – я первой нарушила молчание.

Давно хотелось разузнать, как так получилось, что у некроманта был свой домовой.

Никита лёг на спину, закинул руку за голову и какое-то время молчал. Он с лёгкостью мог ответить простое «да» или «нет», но решил рассказать чуть больше о себе, и я была ему благодарна за откровенность, так как хотелось узнать его прошлое, его настоящее и быть в его будущем, особенно после вчерашних признаний.

– Моя мать была лунной ведьмой – начал он неспешно.

– Лунной? Была? – невпопад перебила я его, эмоции захватили, и я не смогла сдержаться. Лунные ведьмы настолько редки, что бывают и такие скептики, которые считают их выдумкой.

– Да, была. Она умерла семь лет назад.

– Оу, сочувствую.

– Благодарю. Уже прошло и переболело, да и мы были готовы к такому раскладу событий. Лунные? они ведь такие… целители по своей сути. Они вкладывают и отдают всю себя своим пациентам и быстро перегорают, словно маленький костерок, обогрел своим светом и погас. Но если отказываются от своей миссии, то умирают ещё быстрее. Так что да, мы с самого своего сознательного возрастала знали, что её путь в этом мире не долог. Она ушла тихо. Болезнь пришла внезапно, но ожидаемо в какой-то степени. А лунные, они болеют лишь раз в жизни, в первый и последний. Но у неё было три недели, чтобы проститься со всеми и завершить все дела. Всё протекало мирно, без мучений. Папа, он был с ней до самого её последнего вздоха, она и умерла у него на руках, уснула и больше не проснулась. Он… он любил её, и до сих пор любит. Их пара – это, наверное, самое прекрасное, что я видел в жизни, даже после тридцати шести лет брака они всегда смотрели друг на друга влюблёнными глазами, как в их первый день знакомства. С семнадцати лет и до самого конца вместе. Удивительная пара. Мама, она дала нам всё, что смогла, всю себя. Несмотря на её работу в больнице, ни один из нас никогда не сказал, что ему не хватало её любви и времени. Это удивительно, но у нас на самом деле была идеальная семья, не без ссор и скандалов, не без драк и упрёков, но мама, именно она была той силой, которая всё уравновешивала, которая всегда могла нас помирить и помочь посмотреть осознанно на ситуацию и на свои мотивы и чувства. Мы до сих пор, когда спорим между собой, вспоминаем её мягкие вопросы «зачем тебе это? Может, есть другой способ? А если посмотреть глубже?», и это уравновешивает, возвращает в реальность. Драгомир, он, да, принадлежал маме и её семье, он воспитал не одно поколение ведьм в мамином роду и нас всех воспитал. Ты сама знаешь, что домовые – лучшие няньки на свете.